– Два удара.
Мужчина достал из-за пазухи короткий гибкий хлыст, каким охотники погоняли лошадей. Сначала он встряхнул его – хлыст податливо прогнулся. Воздух рассекся резким звуком, как будто все пространство вскрикнуло от невидимого удара.
Затем он замахнулся и резко опустил хлыст на загорелую спину Лады. Он прошел так гладко и быстро, что Мара не увидела момента его соприкосновения с кожей. Но Лада вздрогнула и взвизгнула; голос остро прорезал пространство и эхом огласил пустые коридоры. Все ее тело дернулось, как перетянутая струна арфы. Белые шрамы скрыты под новой алой полосой, которая медленно наполнялась кровью.
– Хватит! Я все поняла, хватит! – взмолилась Лада. Беззвучные слезы заливали пол под ее лицом.
Хлыст взвизгнул второй раз. Вторая алая полоса легла крестом поверх первой. Мара зажмурилась: ей показалось, что вот-вот появится белый бугорок позвонка под разъеденным мясом. Лада безжизненно упала на бок, съежилась, обхватила себя пальцами-пауками за дрожащие плечи. Все ее тело противилось боли и дергалось в конвульсиях.
– Унести, – приказала мама. Второй стражник поднял Ладу за предплечье. Она встала на ноги, но колени подкашивались, как у новорожденного жеребенка. По выпирающим ребрам стекали алые нити крови. Страж повел ее, не дав одеться, но руки ее безвольно болтались по бокам, а маленькая грудь была бесстыдно оголена.
Мара проводила ее взглядом и еще слышала звук ее безжизненных шагов.
– Теперь ты. Раздевайся.
Холод длинными шагами пробежал по ее спине. Казалось, даже широкое серое платье слегка приподнялось от ее дрожи.
– Нет. Я не буду! – голос Мары сорвался, а глаза залились слезами.
Мать взяла ее за локоть. Рука у нее ледяная. Настолько, что этот холод пробивался сквозь тканое, но при это довольно тёплое платье. Но как только мама повела ее руку на себя, Дауд одернул ее ладонь. Грубым, резким движением он коснулся княгини, а другой рукой бесстрашно отвел Мару себе за спину. Щеки ее загорелись жаром: она изо всех сил вцепилась в рукав камзола своего стража, а испуганное красное лицо запрятала в складки тканей на его спине.
– Что ты себе позволяешь? – голос княгини повысился совсем немного, но он прогремел на весь дворец. Воцарилась оглушительная тишина, которая решала судьбу юной княжны.
– То, что должен. Вы не тронете девочку.
Княгиня взглянула на Виктора одновременно с вопросом и с поиском поддержки. Кажется, на какое-то мгновение она даже растерялась, не зная, что предпринять в этом случае. Виктор, сделав скорбное выражение лица, кивнул.
– Долг не знает условностей, моя госпожа – это правда. Согласно договору, господин страж не имеет права ограничивать свободу передвижения юной княжны, если ей не угрожает прямая опасность, то есть непосредственное нападение. Он вообще