Тигрица притормозила у яркого прилавка с кружками, зажигалками, пепельницами, майками и прочей дрянью.
– Магнитики! – она увидела.
И все запрыгали, запищали, и Макс, и Сашуля, и девочки:
– Магнитики! Магнитики!
Магнитики Алена сторговала не за евро пятьдесят, а за один евро. Ерунда, но ей было чем гордиться, пятьдесят процентов экономии, нешуточное дело. Алена этих магнитиков набрала штук тридцать, вернется в клуб, а там у нее и девочки, и официантки, и диджеи, и охранники, все получат по магнитику, уснуть не смогут, если кому-то не достанется от Алены сувенирчик.
Мама Сашулина вместе с девочками зашла поковыряться в куче шифоновых парео. Она пощупала с некоторым сомненьем эту гадость из ядовитой прилипающей к телу синтетики. И вроде бы не нужен был ей этот лоскуточек, но захотелось.
Сашуля наклонился к маме, обнял ее за плечи.
– Что ты смотришь? – он спросил. – Косыночку увидела?
– Да вот, – она засмущалась, – вот вроде бы синенькую… под купальник…
– Купи, – Сашуля улыбнулся ей, как дочке, – купи себе тряпочку. Синенькую хочешь? Возьми синенькую.
Не знаю… Может, меня и продуло немножко, этими ветрами островными, а может быть даже, я слегка перемерзла в холодной воде, но мне показалось, что все они, все поголовно в этой компании были повернуты на своих мамочках. И Макс, разумеется, Макс в первую очередь. Хламья он своей маме не покупал, нет. Он еще утром съездил на местный ювелирный завод и купил своей маме в подарок какую-то дребедень из золота и черного жемчуга.
5. Ресторан
Ресторан выбирала я, он был у причала, оттуда хорошо просматривалась вся береговая линия, стекло сверкающих отелей, пляж и яхты. Яхты молчали, на каждой голубеньким было написано ее испанское имя. «Донна Роза», «Кончита», «Санта-Мария»…
За столом были мама с Сашулей, Макс, Алена и я. Иногда с нами обедала голодная Тигрица. Остальные девочки кушали в арабской пиццерии, у них там получился кружок по интересам с местными мальчишками.
Официант знал по-русски три слова: «спасибо», «пожалуйста» и «спокойно». «Спокойно!» – и ладонь вперед, это у него хорошо получалось. Красавец, все испанские мужики красавцы, он танцевал вокруг нашего столика, а я тащилась, мне для счастья много не нужно.
– О! Как ему идет этот фартук! И маечка в обтяг! А пальчики какие длинные!
У испанца все блестело: волосы, глаза, улыбка… А я же из России девушка, для меня все блестящее – красота.
Макс улыбался и барабанил на развернутом меню.
– Ирочке понравился мальчик, – он сказал.
– А тебе не понравился?
– Я замужем уже три года, – он доложился.
– А я пятнадцать, – говорю.
Макс посмотрел на меня внимательно, даже очки свои очередные снял. Ну, думаю, сейчас начнется диагностика. Он потрогал мой лоб,