И все же хочу вспомнить особенно каверзный участок восхождения – образно говоря, при переходе из умеренно крутой лесистой зоны в зону скал.
У обычных юношей этот период называется переходным возрастом. Молодые технари и гуманитарии учатся в обычных или специализированных школах, а затем идут учиться дальше или работать. Спортивный же парень отсиживает кое-как на уроках в обычной школе и рвет жилы в школе спортивной. Когда сверстники разбегаются по училищам и институтам, он продолжает тренироваться и играть, стремясь сделать спорт своей профессией.
Однако конкурс здесь так высок, что ни на одном факультете МГУ подобного не бывает. Там если 10 абитуриентов на одно место претендуют, конкурс считается колоссальным. У абитуриентов Щукинского училища, или Щепкинского, или школы-студии МХАТ – по 50 человек на место. А в хоккее конкурс в разы выше, уж поверьте мне.
Обо всем этом я в 15–16 лет не задумывался. И это как раз тот случай, когда лишние раздумья и расчеты, колебания и сомнения только бы навредили.
«Да что вы от человека хотите – у него же одна извилина в мозгу!» Частенько так язвительно отзываются о спортсменах. Но у меня действительно была одна мысль в сознании – хоккей!
Хоккей меня интересовал. Хоккей меня волновал. Хоккей заполнял всю мою жизнь. И в этом была моя большая удача.
Ради достижения высокой цели человеку часто приходится жертвовать многим, концентрируя усилия на одном направлении. Достаточно почитать биографии выдающихся деятелей науки и искусства, чтобы убедиться в этом. Я не отношу себя к личностям такого масштаба, но совсем уж скромничать не стану: я прошел сумасшедший по сложности и количеству претендентов на одно место конкурс, а затем, проходя хоккейные университеты в ранге игрока команды мастеров, не затерялся и там.
Возвращаюсь к юношеской поре. Вроде бы все хорошо, все гладко складывается. Ты растешь, физически крепнешь, прогрессируешь в игре, являешься одним из лидеров команды, похвалу тренерскую слышишь куда чаще, чем замечания. Ну чего ради беспокоиться? Напрягаться лишний раз? Почему не позволить себе раз в кои-то веки вечерние развлечения?
А я и беспокоился, и напрягался, и практически не позволял себе даже в свободное время ничего такого, что хоть немного могло повредить моему физическому и эмоциональному состоянию, что завтра-послезавтра могло негативно сказаться на тренировке или в ходе матча. При этом аскетом не был. Просто инстинктивно сосредоточился только на спорте и поэтому не ощущал никакого душевного дискомфорта.
Старался избегать обычных соблазнов, которые подстерегают мальчишек в этом возрасте, например покурить и почувствовать от этого