– Эдмунд… я хотела возразить, но его слова пронзили меня, словно острый гвоздь доску. Я зарылась в ладони и почувствовала, как тяжело мне дышать, – Я не могу вырваться из всего этого. Ты не понимаешь, что я должна сделать. Это… Это не просто моя свадьба, это часть игры, в которую я не могу не играть.
Эдмунд не отводил от меня глаз.
– Ты не обязана жить чужими ожиданиями, Инес, – сказал он тихо, но твёрдо, – Ты можешь всё изменить.
– Я не могу уйти, Эдмунд. Это всё… Это не только про меня.
Я покачала головой, стиснув губы, чтобы не дать слезам вырваться. Вскочила и схватила первую попавшуюся ткань.
– Я должна выбрать ткань для платья, – сказала я, пытаясь вернуть себе контроль.
Эдмунд не ответил, но его взгляд остался на мне. Слова были лишними.
Ночь была тихой, но эта тишина казалась мне гнетущей. Я сидела в своей комнате на ковре перед камином, поджав под себя босые ноги. Моя ночная сорочка нежно касалась кожи, открывая плечи, её лёгкая ткань почти не ощущалась на теле. Книга, лежащая на моих коленях, была раскрыта, но я не могла сосредоточиться. Строки расплывались перед глазами, мысли уводили меня в другие места, а мои чувства запутывались, как клубок ниток. Виктор, его присутствие – навязчивое и доминирующее – не давало мне покоя.
Тихий стук в дверь выдернул меня из размышлений. Я напряглась, ожидая, что это, возможно, служанка, но когда тишина затянулась, я недовольно подошла и открыла дверь. На пороге стоял Виктор. Его рубашка была небрежно расстёгнута, волосы слегка взъерошены, а глаза горели странным огнем.
– Что вы здесь делаете? – резко спросила я, скрестив руки на груди и останавливаясь в дверном проёме, – Это моя комната, Виктор. Вы не имеете права заходить сюда.
– Я стучал, – ответил он спокойно, но его глаза выдавали внутреннюю борьбу, – Но вы не торопились открывать.
– Я не ожидала увидеть вас, – сказала я холодно, – И, тем не менее, вы снова решили, что можете игнорировать любые границы. Вы хоть осознаёте, как это выглядит? Моя репутация и так под угрозой из-за вашего постоянного присутствия в этом доме, а теперь ещё и это?
– Мне всё равно, что подумают другие. Важно лишь то, что мы должны обсудить.
– Обсудить? – мой голос стал холоднее льда, – И что же настолько важно, что не могло подождать до утра?
Не дожидаясь моего разрешения, Хартфорд просто прошёл внутрь, словно это была его комната. Его шаги были медленными, но уверенными, как будто он считал себя вправе находиться здесь. Я не тронулась с места, но мой взгляд был холодным и полным возмущения. Он остановился, повернулся ко мне, его взгляд обжигал.
– Вы можете ненавидеть меня, сколько хотите, – начал он, и его голос стал мягче, но в нём звучала напряжённость, – Но вы не можете отрицать того, что между нами что-то есть.
Я сделала несколько шагов по комнате, чувствуя, как внутри закипает гнев. Каждый мой шаг