– Сама Оля как-то не сильно согласна на операцию, – пояснил Виктор. – Ей надо на ногах быть через пару недель. Она очень просит, если есть возможность, попробовать полечить без разреза. Ты же знаешь, иногда получается с такими инфильтратами.
– Знаю. А что за срочность у неё? Отпуск, командировка, учения?
– Если бы. Всё гораздо прозаичнее. Муж у неё сидит. За убийство. И через две недели у них свидание. Говорит, могут после этого перевести куда-то, ездить придётся очень далеко. Надеется не пропустить встречу.
– Колония где-то у нас?
– Да, рядом с городом. Он третий год отбывает, вроде бы режим сделали чуть послабее – раньше она к нему раз в полгода ездила, а теперь вот чаще разрешили. Ну, она и рвётся туда.
Дед хмыкнул, взял со стола кружку, но прежде, чем сделать глоток, спросил:
– А убил-то кого?
– Я не все подробности знаю, – Виктор пожал плечами. – Сослуживца своего избил где-то в ресторане под Новый год. Говорят, из ревности. Тот с лестницы упал и головой ударился. Привезли к нам. Он умер в реанимации дня через два. А Лыкова под белы рученьки и в колонию. Лет на восемь или больше.
– Да уж, от тюрьмы и сумы… – дед покачал головой. – Ладно, посмотрю я её завтра. Такси не надо, сам приеду. Ты только на проходной скажи, чтобы «Жигулёнок» мой пропустили. И подготовьте там всё – историю, снимки. И после осмотра своего, как и в прошлый раз, сначала вас спрошу. Если вообще ничего не скажете – в следующий раз не приду, не взыщите.
Виктор согласился на такие условия. На следующий день они с Рыковым ещё раз проштудировали историю болезни Лыковой, чтобы наизусть знать все анализы и анамнез заболевания, Николай Иванович заранее проветрил кабинет и не курил с самого утра. Снимки лежали аккуратно на столе в хронологическом порядке.
Около десяти часов раздался звук мотора. Дед в силу своего не самого хорошего слуха газовал обычно очень мощно, из-за чего все переключения передач происходили у него с неслабым рёвом двигателя. Виктор выглянул в окно, хотя мог этого и не делать – другого водителя с такой манерой вождения он никогда не видел.
Озеров остановился метрах в тридцати от входа, возле беседки. Солдаты уже видели его неделю назад и с интересом смотрели, как два хирурга быстро спустились на улицу, чтобы поприветствовать гостя.
Владимир Николаевич пожал им обоим руки.
– Не слишком часто мы вас эксплуатируем? – спросил Рыков. – А то зачем ездить, я вам могу хоть сейчас стол в ординаторской поставить. Будете у нас на ставке.
Дед рассмеялся.
– Стар я на ставку штаны просиживать. Да и зачем вам постоянный консультант? Совсем расслабитесь, думать перестанете.
– Тоже верно, – вздохнул Николай Иванович.
Они