Жена молча кивнула.
– Тамара, скажите, когда он у вас последний раз хотя бы сидел? Кроме приёмов пищи, я имею в виду.
Она пожала плечами. Дед вздохнул, но ничего не сказал.
– Вы давно замужем? – внезапно задал он вопрос.
– Двенадцать лет, – ответила Тамара.
– Из них четыре года он без ног.
– Да.
Дед перевёл взгляд на Рыкова, потом на внука, снял шапочку, пригладил немногочисленные волосы на голове.
– Спасибо, Тамара, вы нам очень помогли. Можете идти в палату.
Когда женщина вышла, Озеров шумно вздохнул, словно перед неприятным разговором. Виктор очень хорошо помнил этот звук – в детстве так обычно начинались беседы о неправильно сделанных уроках или незаправленной постели. Он немного напрягся, потому что чувствовал – они с начальником что-то просмотрели.
– Хочу послушать ваше мнение, – внезапно сказал Владимир Николаевич. – Может, после моего осмотра у вас что-то добавилось к картине заболевания.
Рыков пожал плечами и посмотрел на Виктора. Тот отрицательно покачал головой.
– А ведь у вас все козыри на руках, сукины дети, – разочарованно сказал дед. И Виктор окончательно понял по «сукиным детям», что они действительно что-то просмотрели.
Дед разочарованно махнул рукой, достал из истории болезни снимок, положил перед собой.
– Красивая у него жена. Заботливая. Двенадцать лет вместе. Наверное, ещё пару лет добивался её – на Кавказе свои особенности. После ранения не бросила, с ним осталась. Одного не пойму – как они здесь оказались? Почему он не дома, в Чечне?
– Я узнавал, – ответил Николай Иванович. – Он позавчера разговорился на перевязке. Сказал – не мог инвалидом оставаться там, где вырос. Не хотел, чтобы родня ему из жалости помогала. Попросил в военкомате Грозного квартиру подальше, на Дальнем Востоке. Они пошли навстречу.
– Ну, что ж, спорить с ним не будем. Захотел жизнь прожить здесь – пусть. Места у нас всем хватит. Но кавказская женщина всегда остаётся кавказской, где бы она не жила. Для неё муж на первом месте. Вот она его своим вниманием и окружила, когда со здоровьем случилась проблема. Кстати, надо будет потом, когда всё с ним уладите, в протезную мастерскую в окружном госпитале обратиться, чтобы кое-что в конструкции изменили. Я нарисую, что и как.
– А мы уладим? – спросил Рыков. – Точно?
– Точно. Ведь главное понять, где источник… Смотрите – она его без протезов к активности не допускала. Он, прежде чем к вам попасть с ухудшением, почти три недели лежал. Пролежней нет, и на том спасибо. Но, кто мне ответит на простой вопрос – от чего умирают лежачие больные, даже если уход за ними очень качественный?
– А они умирают? – спросил Виктор.
– Ещё как, – подтвердил дед.
Рыков встал с дивана и сказал:
– Владимир