– И лишила бы вас возможности стать обладателем изысканного интерьера, – попыталась обратить всё в шутку Бет.
Только Беллингтон был настроен решительно.
– Вы уклоняетесь от ответа?
– Ne me tourmentez pas. (Не мучьте меня!) (фр.) – вскричала Элизабет импульсивно.
Граф сощурил свои серые глаза и обошёл вокруг девушки, оглядывая её внимательным взглядом.
– Ещё одна неожиданность, – сказал он за её спиной почти скучно. – Вы говорите по-французски?
Бет сморщила лоб: она действительно что-то сказала. По-французски? С чего бы это?
«Впрочем, сказала то, что хотела сказать. Вполне осознано и прекрасно знала то, о чём говорила» – девушка запуталась в своих умозаключениях.
А Беллингтон требовал ответа: его настойчивая физиономия маячила уже перед глазами.
– Я была гувернанткой в одном приличном доме и французский язык для меня вовсе не заповедная зона.
Что ещё могла она придумать?
– Тем больше у меня оснований знать имя вашего прежнего хозяина.
– Милорд, – Бет сделала подобострастный книксен, потупив лицо, и выпалила яростно, – хозяева бывают только у бессловесных домашних тварей, к которым я себя не причисляю!
– О! – Чарлз саркастически хмыкнул. – Я неправильно выразился. Прошу меня простить. Я хочу немедленно, сейчас знать имя вашего работодателя. Теперь вы работаете на меня. А у Беллингтонов нет привычки, брать прислугу с улицы.
– Милорд, – Элизабет постаралась умерить свой темперамент и произнесла смиренно. – Я хотела просить вас разрешить мне встречу с Джастином Хейуордом. Он служит у господина Муркока. Он – брат моего мужа. Думаю, он сможет некоторое время заботиться обо мне, пока мы с мужем не помиримся.
– Понимаю, – Чарлз весело засмеялся, – теперь вы хотите объяснить мне таким тонким способом, что вовсе не имели намерение работать на меня. И по своему недомыслию или даже скудоумию я неправильно понял ваше вчерашнее заявление.
– Возможно, это было именно так, – пробормотала Бет, ничуть не обескураженная сарказмом, сочившимся с уст графа. – Особенно, про недомыслие…
Ах, вот этого не следовало говорить! Только Элизабет как будто чёрт дёргал за язык. Слова (совсем как с французской речью) сами выскочили наружу.
– Доктор Филдинг предупреждал о возможном вашем дегенеративном перерождении, – холодно отчеканил Беллингтон. – Выходит, он не ошибся. Только сумасшедшая может позволить себе так забыться.
Бет почувствовала, как пол качнулся у неё под ногами. Осознание того, что ей никогда не избавиться от груза прошлого было ужасающим.
«Безумная», «сумасшедшая», «дурочка» – сколько раз слышала она это за последние три года от Абигайль Муркок?
А теперь посторонний человек, не посвящённый в перипетии её судьбы, говорит то же самое. Выходит, с ней действительно не всё в порядке?
Душа девушки взбунтовалась. Она внимательно прислушалась к себе: «Что, Бетти, ты чувствуешь себя плохо?».
Нет!