Новый год в ЦДРИ: Модест Табачников, Леонид Утесов и Рита Табачникова. 1950
В нашей квартире на Тверской около рояля, в кабинете Модеста, вся стена была завешена эпиграммами, например:
Пристрастие к табачным ароматам
От папы с мамой уловив сполна,
«Давай закурим!» он напел солдатам,
И… песню закурила вся страна.
(Отец Табачникова в Одессе работал на табачной фабрике.)
Рядом висели шаржи на Модеста, фотографии друзей, среди которых почетное место занимал Утесов. На одной из них можно было прочитать посвящение, определяющее многолетние дружеские отношение между людьми: «Моему Модику от его Лёдика». Утесов за весь период их творческого содружества исполнил 21 песню, написанную специально для него композитором. Некоторые из них, такие как «Одессит Мишка» и «У Черного моря» на слова одессита С. Кирсанова, стали визитной карточкой исполнителя. Приходя к нам, первым делом он шел к роялю, Модест садился за инструмент, и начинался импровизированный концерт, сопровождаемый шутками, байками, а уже потом шло выпивание и закусывание с поеданием фирменных блюд, любимых Утесовым (форшмака и фаршированных яиц, специально приготовляемых моей мамой к его приходу).
Константин Симонов с автографом Модесту Табачникову. Москва, 1968
Вот одна байка тех времен. Во время конкурса артистов эстрады, в жюри которого заседали Леонид Осипович и Модест Ефимович, на эстраде проходил конкурс конферансье. Один из конкурсантов вяло читал какую-то басню. Лёдик тихо спросил Модика, нравится ли ему. На что Модик ответил: «Это может каждый еврей, но многие стесняются!»
Однажды, когда Модест работал с К. Симоновым, своим многолетним соавтором, над спектаклем «Четвертый», поставленным Г. А. Товстоноговым в БДТ, Константин Михайлович, окинув взглядом висевшие на стене фотографии, написал на своем фотопортрете: «Не против Утесова, напротив Утесова. Найдите мне место в квартире Модеста».
«Народная песня» с трудной судьбой
Модест неоднократно воспевал боевой подвиг воинов, сражавшихся под Ростовом, а также казаков-кавалеристов. С И. Френкелем им написана песня «Дело было под Ростовом» (1941 г.) и «Казачья-кириченковская» а также «Шел солдат долиною» на слова поэта-переводчика А. Штейнберга (1942 г.), посвященная казакам 4-го казачьего корпуса, которым командовал генерал Кириченко.
Шел казак долиной,
Шел дорогою длинной,
Шел казак долиной за своей судьбой.
Я со всей охотою
Холеной шашкой поработаю,
Холеной шашкой поработаю,
Пойду на смертный бой!
Эх, Дон мой, Кубань ты моя,
Славный казачий край!
Модест Табачников. 1944
А