– Нет, Вовчик тут ни при чем.
– Ну да!..
Остановились они перед дверью номера, который указал Борисыч. Андрей легонько толкнул ее, она была заперта. Тогда он толкнул сильнее и вырвал замок.
За столом под горящей лампочкой сидел похожий на нахохлившегося грифа субъект, с лупой в глазу, и тонким пером крапил карту. Нос у него действительно был крючковатый, розовый; длинные пальцы напоминали дождевых червей, так они были гибки. На столе перед ним лежало несколько колод, новых и уже распечатанных, стояла чернильница. Он сдвинул на лоб лупу и, склонив набок голову, сощурил на незваных гостей свои колючие глазки. Рядом, навалившись на стол, положив голову на локоть, следил за ювелирной работой Вовчик. На кровати поигрывал грудными мышцами голый по пояс культурист. У него были непомерной величины, выступающие, словно жабры, челюсти. При появлении незнакомцев он привстал на кровати, Вовчик вытянулся на стуле и растерянно оглянулся на культуриста.
– Ляжь, – зыркнул туда-сюда глазками носатый, вставил назад лупу и демонстративно продолжил свое занятие. Атлет опустился на подушку и, сложив на груди руки, надул бицепсы.
– Что ж ты, майор, без стука врываешься, так и заикой можно сделать, – произнес носатый певучим, с блатными обертонами голосом. – Тебя не узнать: патлы отпустил, хиповым заделался.
– А ты, Малиновкин, все такой же. Вот только пару перстеньков себе лишних пририсовал, – сказал Андрей, опершись на стол, и добавил для Борисыча: – Видишь, и Вовчик твой тут – вся компания в сборе.
Урка сдвинул лупу, убрал на колено синюю от наколок руку и с прищуром спросил.
– Лавэ принес?
– Отдай ему права – и разойдемся по-хорошему. – Андрей взял со стола запечатанную колоду и покрутил ее в руке.
– Не гони пургу, майор, – сказал картежник, откинувшись на спинку стула, и вдруг резко подался вперед. – Он мне еще шесть косых должен! Может, ты за него ответишь? – Он прищурился и повернул по-птичьи голову.
Культурист снова приподнялся на кровати. Андрей взял колоду двумя руками и разорвал ее пополам. Культурист опустился, больше он не надувался.
– Давай гони права – хватит с тебя баксов.
– А как же долг? – долг платежом красен…
– Твоя игра, Гога, известная: никакого долга нет – права на стол! – хлопнул Андрей по столу.
– А дудуку… – начал, было, Малиновкин, приподнимаясь, но недоговорил, потому что Андрей взял его согнутыми пальцами за нос. У картежника слезы брызнули из глаз.
– Помнишь, за что я срок мотал? – спросил майор, как можно спокойнее.
– Пусти, сука… – промямлил гундосо Малиновкин. – Отдай ему права…
Культурист полез во внутренний карман пиджака, висевшего на стуле, и кинул права на стол. Борисыч забрал их. Андрей отпустил шулера, из посиневшего носа хлынула кровь.
– А это тебе, гаденыш! – Майор с размаху влепил щелбан Вовчику, от которого тот перевернулся вместе со стулом.
Когда они уже шли по коридору, Борисыч спросил:
– За что ты сидел?
Андрей