Андрей назвал год.
– Я в том же году, но тебя не помню.
– Ну… столько времени прошло… – сказал Андрей.
– Н-да, – произнес незнакомец неопределенно. Глядел он то на сигарету, то вдаль, то на книгу, притрагиваясь пальцами к перилам, колену и лбу, и начинал тут же нажимать клавиши.
– Что за книга? – спросил Андрей первое, что пришло в голову. – Давно не видел человека с книгой.
– А… Пушкин, – сказал тот небрежно.
– Кто? – переспросил, не поверив своим ушам, Андрей.
– Черновики Пушкина. Это – моя работа: я филолог, – сказал незнакомец. – Пушкиным занимаюсь.
– Я и смотрю: необычный какой-то текст, – и, помолчав, Андрей добавил: – Пушкина изучаете, значит?
– Да, сижу вот… Волка ноги кормят, а филолога – зад. – Пушкинист достал из носа козюльку и задумчиво скатал из нее шарик.
– Разве он еще не изучен? – спросил Андрей с улыбкой.
– Да-а, его еще предстоит прочесть, – сказал задумчиво филолог.
– Кому?
– Всем нам.
– Я думал, он уже прочитан.
– Хуй там! – возразил, выходя из задумчивости, пушкинист. – За последние десять лет он еще меньше стал понятен, чем был. – С этими словами он выстрелил щелчком козюльку, и она прилипла к противоположному столбику веранды. Там уже висело с десяток высохших шариков.
– Мне кажется, берешь, читаешь – и все понятно, – сказал Андрей.
– Вот именно, что кажется, – проговорил безапелляционным тоном пушкинист. – Например, одно только место… Я сейчас над ним работаю, думаю, даже на статью натяну. В "Руслане и Людмиле", – может, помнишь? – Черномор с братом припадают к земле и слушают звон. Так вот, я почему-то уверен, что этот звон – подводный.
– Подземный, – уточнил Андрей.
– Залупу – подземный! Сказание о граде Китеже помнишь? Так вот, это тот самый звон и есть. Хочу я это доказать…
– Град Китеж, насколько мне… не изменяет память, ушел под воду во время монголо-татарского ига, а в "Руслане и Людмиле" речь о печенегах.
– Это ничего не меняет. Может, он анахронизм намеренно допустил. Он же был великий похуист. Если только удастся доказать, что звон подводный, – это сразу такие классные проходы открывает! Сразу меняет все прочтение…
– Слышат звон, да не знают, где он, – проговорил Андрей.
– Откуда эта поговорка?! Не из той же ли оперы, а? Какие проходы!.. – задумался пушкинист и вдруг встрепенулся: – А может, знают! Может, поэтому Карла и отрубил башку великану! Тут сразу такие проходы охуительные светят – можно на диссертацию натянуть.
– Еще не защитил? – спросил Андрей.
– Одну защитил, надо за докторскую браться. Теперь в похуистическом ключе.
– Как это?
– Такой постмодернистский эксперимент в духе новозастойного похуизма. Он же был похуист – вот и надо использовать его