– Что за проблема? Знаете, Семён Маркович, давайте ближе к делу, а то я смотрю, вы мнётесь, чего-то не договариваете.
– Нет-нет, я перехожу как раз к проблеме. Знаете, ваша дочь очень подвижный ребёнок, с инициативой… Я бы даже сказал, что это не ребёнок, а чертёнок какой-то!
– Я вас не понимаю, – начал раздражаться Сергей Александрович. – Что вы всё ходите вокруг да около? Отвечайте: у неё слабая дисциплина? Она неподобающе ведёт себя на уроках? Что плохого в инициативности девочки?
– Да-да, я вас понимаю. Заверяю, что на уроках Наташа ведёт себя нормально, дисциплина у неё хорошая. Просто у нас, как вы знаете, предусмотрены прогулки на свежем воздухе… Так она организовывает во время этих прогулок каждый раз какие-то игры, например, как она называет это, «вышибалы» или какой-то «квадрат». Самое интересное, что она фактически превратилась в неформального лидера класса и её слушаются даже мальчишки!
– Я не вижу, уважаемый Семён Маркович, темы и предмета для разговора. Всё это характеризует мою дочь с положительной стороны, и я по-прежнему не понимаю, для чего вы пригласили меня в этот кабинет! – В тоне Сергея Александровича слышалась видимая досада занятого человека, понапрасну теряющего драгоценное время. – Я могу быть свободен?
– Очень прошу вас задержаться ещё только на одну минуточку, – залебезил Виленский, старательно отводя взгляд от Наташиного отца. – Я хочу сказать вам самое главное, то, ради чего…
– Послушайте, уважаемый, а можно было с этого начать?
– Сергей Александрович, я всё понимаю, я знаю, что вы весьма авторитетный человек, вас знают во многих организациях, вы очень заняты… Прошу меня извинить и понять то, что я вам сейчас скажу…
Воскресенскому захотелось врезать этому лысеющему тщедушному человечку по морде, но он сдержался. «Ещё богу душу отдаст…» – подумал. А вслух произнёс:
– Да говорите уже, наконец, сколько можно время тянуть?..
Семён Маркович набрал воздуха в лёгкие и выпалил:
– Ваша дочь спорила с учительницей истории и позволила себе назвать её полоумной. Вот.
– Давайте подробней, что-то я ничего не понимаю, – насторожился Ковалевский.
– Понимаете, по программе мы кратко излагаем ученикам историю Великой Отечественной войны. Учительница стала рассказывать детям о блокаде Ленинграда и высказала мнение, что город надо было сдать, и тогда не было бы столько жертв, – Виленский впервые взглянул на своего собеседника.
– Что за бред несёт ваша учительница?
– Вот видите, и вы думаете так же, как ваша дочь. Она поднялась со своего места и камня на камне не оставила от того, что сообщил преподаватель. Наташа сказала, что на нашу землю пришли фашисты, изверги, палачи. Если бы их пустили в город, они бы вырезали в нём всё население и затопили бы его или взорвали. Дальше она добавила, что учительница оскорбила память защитников Ленинграда, наплевала на тех, кто в неимоверно тяжёлых