– Тсс! Вас может услышать мэр Моррисон. Я не знаю ответа. С вашего позволения, господин президент, я еще немного посплю.
Кармоди и Роджерс поднялись на вершину южной башни и вышли из лифта. Кармоди нажал на кнопку, и лифт снова пошел вниз. Мужчины вышли на открытое пространство и стали пристально вглядываться вниз, где в ста пятидесяти метрах под ними смутно темнел мост. Через минуту Кармоди достал из сумки портативную рацию, вытянул телескопическую антенну и сказал:
– Можете вырубать энергию. Лифт уже полминуты как внизу.
Он сунул рацию обратно в сумку и снял комбинезон. Поверх специально выбранной черной рубашки на нем было надето что-то вроде кожаной сбруи с массивной стальной пряжкой сзади. От пряжки отходила нейлоновая веревка, несколько раз обернутая вокруг его талии. Кармоди все еще разматывал веревку, когда на башне снова включили свет и загорелись сигнальные огни для воздушных судов.
– Как ты думаешь, есть вероятность, что нас заметят снизу? – спросил он у Роджерса.
– В свете сигнальных огней?
Кармоди кивнул.
– Нет. Не под таким углом зрения. А их южный прожектор, боюсь, работает не слишком хорошо.
Кармоди размотал веревку и отдал конец Роджерсу:
– Обмотайся пару раз, Чарлз, и держись покрепче!
– Не волнуйся. Если ты свалишься вниз, мне придется делать всю работу самому, причем страховать меня будет некому.
– За эту работу надо потребовать двойную оплату.
– Ты – позор нашей саперной команды!
Кармоди вздохнул, подошел к гигантскому тросу и начал удалять детонаторы из взрывчатки.
Было уже шесть тридцать утра, когда Ревсон наконец зашевелился и проснулся. Он взглянул на Эйприл: ее зеленые глаза смотрели прямо на него. Под глазами у девушки залегли глубокие тени, ее и без того бледное лицо стало почти неестественно белым.
– Похоже, ты совсем не отдохнула, – сказал он.
– Я всю ночь не спала.
– Что? И это притом, что я был рядом с тобой?
– Я беспокоилась не о себе, а о тебе.
Ревсон ничего не ответил.
– У тебя не кружится голова после этого… этого снотворного? – спросила Эйприл.
– Нет. Видимо, искусственный сон перешел в естественный. Ты из-за этого беспокоилась?
– Нет. Около часа ночи сюда приходил Брэнсон. Посветил тебе в глаза фонариком, чтобы убедиться, действительно ли ты спишь.
– Нигде нет покоя от этого человека! Ты думаешь…
– Я думаю, что ты снова стал главным подозреваемым.
– Подозреваемым в чем?
– Пропал Ван Эффен.
– И что, до сих пор не нашелся?
– Тебя это, кажется, не слишком беспокоит.
– Какое мне дело до Ван Эффена или Ван Эффену до меня? А больше ничего тревожного не случилось за ночь?
– В три часа ночи на мосту снова погас свет.
– А-а.
– Тебя ничем не удивишь!
– Чему тут удивляться? Это могло произойти