Я толкнула застекленную деревянную дверь и улыбнулась от одного только звона колокольчика над головой. Такой родной, ни с чем не сравнимый звук. В лучах закатного солнца, проникавшего внутрь магазина через большую витрину, танцевали пылинки. Высокие стеллажи превращали помещение в лабиринт. За прилавком сидел дедушка и рассматривал шахматную доску с партией, которую мы начали вчера.
– Я могу съесть твоего коня, – довольно объявил он.
Я прошла к нему. Деревянные полы приятно хрустели под ногами, а воздух пах книгами и историями, среди которых я выросла. Наклонилась и поцеловала дедушку в макушку. Седые волосы были мягкими и местами отливали былым золотом.
– Нет, не можешь. – Я указала пальцем на своего слона. – Если рискнешь, лишишься королевы через три хода.
Дедушка склонился над доской и поводил в воздухе пальцем, соединяя фигуры.
– Умно, – одобрительно хмыкнул он.
– У меня самый лучший учитель. – Я взяла дедушку под локоть. – Пойдем, я провожу тебя наверх.
Он поднялся, стиснув зубы, чтобы заглушить болезненный стон.
Я отодвинула тяжелую бархатную штору позади прилавка, и мы стали подниматься по лестнице, которая за ней притаилась. Каждая ступенька давалась дедушке с трудом. Мы не говорили об этом, но не за горами тот день, когда эта лестница станет для него неприступной. Про дом престарелых не могло идти и речи, но и снимать для него отдельную квартиру с лифтом или на первом этаже представлялось невозможным. У нас попросту не было денег.
На втором этаже находилась кухня, ванная комната и две спальни каждая размером с наперсток: дедушкина выходила во внутренний дворик, а моя – на проезжую часть. Когда-то эту комнату я делила с мамой, пока она не сбежала, устав растить нежеланную дочь.
– Ты уже поужинал?
– Аппетита нет, – проворчал дедушка.
Я знала, что это значит: боль в суставах была слишком сильной. Проводив его до спальни, достала из рюкзака пакетик с мазью.
– Если понадоблюсь, зови.
Дедушка похлопал меня по руке и отпустил. Я надеялась, что с мазью Гертруды ему удастся выспаться. Спустившись обратно в книжный, я села на высокий стул за прилавком, подвинула в сторону шахматную доску и вытащила из рюкзака потрепанную папку, которую не решалась оставить без присмотра в книжном. Если дедушка найдет рукопись, то я сгорю со стыда. Мои герои не падали на кровать и не просыпались