И вдруг до нее дошел смысл его последних слов. Она отбросила покрывало и соскользнула с кровати, потянувшись к своему платью и нижнему белью.
Вода была горячей, но терпимой, и Кэтрин чувствовала ее благотворное действие, ощущая, как проходит усталость и боль. Мерцающий огонь и аромат ветивера вызывали желание понежиться подольше, и она стала поливать мягкой водой руки, грудь и спину, пока не почувствовала себя совершенно чистой. Через какое-то время теплая вода, казалось, забрала все ее силы и она уже не могла подняться – до тех пор, пока не услышала гулкое эхо шагов по непокрытому ковром полу в коридоре.
Наварро возвращается! Она проворно вскочила, расплескав воду, и схватила полотенце. Но оно оказалось недостаточно длинным. Другой рукой она потянулась за висевшей на ширме сорочкой, легкая бамбуковая перегородка закачалась и начала падать на Кэтрин, отчего та инстинктивно вытянула руки вперед, чтобы удержать ширму. Полотенце соскользнуло на пол. В этот момент дверь за ее спиной открылась. Кэтрин сжала зубы.
Стоя по колено в воде, она поставила ширму на место и взяла сорочку с достоинством, которое на три четверти состояло из бравады и на одну – из железной воли. Нутром чуя присутствие за спиной Наварро, она не повернулась к нему до тех пор, пока он не произнес вполголоса:
– Ваше полотенце, мадемуазель.
– Спасибо, – невозмутимо ответила она и взяла полотенце.
На глаза Кэтрин навернулись слезы. Эта последняя злая шутка судьбы была, казалось, самой оскорбительной из всех. Она встретила ее, не дрогнув, но была уверена, что если бы он засмеялся или превратил все в нелепый фарс, ей бы захотелось его убить. Когда же она наконец подняла глаза, он уже отвернулся.
Дрожащими пальцами она натянула через голову сорочку, затем оторвала ленту от голубого муслина. Они не очень сочетались. Она никогда не замечала, насколько тонок и прозрачен белый шелк, надетый на обнаженное тело. Волосы падали ей на спину, и она тщетно пыталась привести в порядок спутанные пряди: пальцы не могли заменить гребень. Она понятия не имела, что случилось с ее шпильками. По крайней мере, золотисто-медовая масса волос прикроет спину там, где был открытый участок сорочки.
Когда она вышла из-за ширмы, Наварро метнул на нее быстрый взгляд, затем отошел и позвонил в колокольчик. Словно по сигналу в комнату вошел слуга с двумя ведрами горячей воды и вылил их в ванную.
Повернувшись спиной к происходящему, Кэтрин направилась к окну, рассеяно отбросив волосы за плечи. Полоска жалюзи качнулась под ее рукой. Она увидела, что комната выходила на галерею под нависающей крышей, откуда просматривался маленький садик, со всех сторон окруженный сплошными стенами зданий.