– Мама, мама! – на крыльцо выбрался светловолосый малыш в длинной рубахе не по росту, а потому подпоясанной сыромятным ремешком. Он кубарем скатился со ступенек, насупился, потирая ушибленное колено, но слезы сдержал.
– Мама! – он настойчиво потянул за подол платья и, не дождавшись ответа, встал между Нею и утесом, хмуро уставившись на того, кто отнял у него внимание матери.
По загривку зверя прошла дрожь – человеческий детеныш не мог ни видеть, ни учуять его. Но тем не менее ребенок, не мигая, смотрел в сторону утеса. Прямо на залегшего там волка! Это подтверждали и нервно заходившие детские ноздри. Видел и ощущал его запах!
Он дернулся от робкого предчувствия… Кровавая Луна радовала их своим сиянием чаще, чем обычно, но он даже не смел предположить возможность появления… щенка. Их щенка! По измученному телу разлилось тепло, он прижался мордой к земле. Осталось подождать совсем немного! Она придет, и он все узнает. Но главное – Она придет.
******
– Так чего там дале? Дедунь? Нешто уснул? – не дождавшись от деда ответа, Матвейка скинул плохонькое, латанное-перелатанное одеялко и прижался к чуть сгорбленной дедовой спине.
– Чего ж ты, пострел? – старик встрепенулся и приосанился, сгребая внука во все еще крепкие жилистые руки, радуясь оставшейся в них силе. – Доколе безобразничать будешь?
– Дак я ниче, – обиженно засопел Матвейка, перебираясь обратно под изношенное одеяло, – ты ж на самом таком месте оборвал. Дале-то что случилось? Встретились они?
– Кто? – дед хитро прищурился, нарочно дразня внука.
– Дедунь, ты совсем старый стал! Память ослабла – волки те, из легенды твоей, – мальчонка аж подрыгивал на месте от нетерпения, подковыривая ногтем незамеченную матерью прореху на рубашонке.
– Встретились, встретились, – старик погладил мальчишку по волосам. – на беду токмо это все… на беду… Слухай и не встревай, коли страшно будет.
Глаза Матвейки округлились, и он ящеркой юркнул в постель, натянув одеяло до самого подбородка, и только потом кивнул деду, для пущей убедительности приложив палец к губам. Мол не волнуйся – ни за что не выдам себе, буду слушать и молчать.
*******
Утомленные и счастливые они растянулись у края утеса, не опасаясь быть застигнутыми врасплох. Люди сюда не приходили, а мудрые дети леса в Кровавую Луну не показывались из своих нор до самого рассвета. А он уже стремительно надвигался на них, грозя размолоть в труху ту хрупкую связь, что сохранялась между ними не одно десятилетие.
Он лежал на боку, повернувшись спиной к лесу и позволив Ей сложить на него лапы и морду. По телу разливалось блаженное спокойствие, затмевающее собой все инстинкты и правила. Возможно, поэтому они и не услышали хрустнувшей невдалеке ветки и не