Зверье и птица сторонились его – стремительно пролетавшего мимо белой молнией и оставлявшего после себя странный и пугающий лесных обитателей след, учуять который не сумел бы самый опасный среди хищников.
Выступающие бугры мышц перекатывались под кожей. Мощное тело сжималось и разжималось, одним прыжком преодолевая внушительные расстояния и совершенно не замечая с испугом разлетающихся по сторонам ночных квакш и летучих мышей. Его вела лишь одна цель, подпекающая где-то внутри, в области сердца, если бы он еще помнил, где оно находилось.
Он ощущал скорый восход Кровавой Луны как никакое иное живое существо! Остро, болезненно и одновременно со сладостным предчувствием, медленно и коварно отравляющим его. Этот зов прорастал сквозь его кости, мышцы и кожу, требуя одного – движения вперед. И он подчинялся. Сегодня. И всегда. Так было и так будет. Во веки веков неизменно…
Местность вокруг затопила его чутко вздрагивающие ноздри знакомыми, но уже почти забытыми запахами, а это означало только одно – он успел. Не снижая взятого темпа, он все несся вперед, игнорируя ноющие и затекшие мышцы, но уже с интересом посматривая по сторонам. Здесь почти ничего не изменилось за время его отсутствия и все же… каждая кочка и дерево стали совсем чужими. В той прошлой жизни это была его земля, тесно связанная с самыми счастливыми и горестными воспоминаниями, надежно похороненными здесь. Большую часть времени вдали отсюда он ловко держал рвущиеся воспоминания под контролем, но родные запахи и звуки пробудили то, что он уже не в силах был держать в узде.
Неестественно огромный снежно-белый волк с горящими золотом глазами остановился как вкопанный, задрал морду к плещущемуся в сумерках небу и выпустил из себя столь долго копившийся внутри душераздирающий вой, в который вложил все свое отчаяние и беспрестанно гложущую его боль. Заслышав его, зверье бросилось наутек, забившись в свои норки и лежбища, предчувствуя ночь Кровавой Луны. И лишь особо любопытные молодые лягушки, выбравшиеся на сушу, неспешно шлепали лапками по влажной от первой росы траве, приближались к странному зверю, от которого веяло смертью.
Волк выбежал на край утеса и зорко оглядел равнину под ним. Он не мог видеть Ее, но кожей ощущал, что она уже услышала его зов и обязательно придет в назначенный срок. Оставалось только ждать. Зверь устало добрел до нагретого за день камня и растянулся на нем, прикрыв глаза и не обращая никакого внимания на все-таки подобравшихся совсем близко лягушек. Запахи родной земли будоражили, и он провалился в тревожный сон, больше напоминающий воспоминания.
*****
Он пришел в этот мир уже не таким. Неправильным. Судьба с ходу пометила его, не оставив даже шанса на вольную жизнь в стае. Волк-альбинос в ней никогда не найдет себе места, поэтому ему не было суждено вырасти, окрепнуть, испытать радостное возбуждение преследования в своей первой охоте и заслуженно вкусить кровь, впиваясь острыми молодыми зубами в трепещущую плоть.
Если