– Он может протянуть еще пару часов, но не больше, скорее – даже меньше. Если бы не его могучее телосложение, он бы уже был мертв. Похоже, пытаясь подняться, он еще больше повредил легкое и порвал его вдоль. – Доктор Питерсон опустил руку в карман. – Вы хотите вызвать полицейского врача, не так ли? Вот моя визитная карточка. Я сохраню пулю, когда ее вытащу. Навскидку, это пуля тридцать восьмого калибра, выпущенная с расстояния примерно трех метров. Могу я спросить, что тут случилось?
– Убийство, – ответил Хэдли. – Пусть с ним сидит медсестра, чтобы, если он вдруг что-то скажет, она могла записать это слово в слово.
Доктор поспешно ушел. Хэдли что-то накорябал на листке из своей записной книжки и передал это Мэнгану.
– Остудили голову? Отлично. Я хочу, чтобы вы позвонили в полицейский участок на Хантер-стрит и передали им эти инструкции; они свяжутся со Скотленд-Ярдом. Если спросят, что случилось, можете им рассказать. И да, доктору Ватсону нужно будет отправиться по адресу этой лечебницы, тогда как остальным следует прийти сюда… А это еще кто?
На пороге стоял тот самый невысокий, худощавый парень с большой головой, который недавно колотил в дверь. Теперь в ярком свете Рэмпол разглядел копну темно-рыжих, как у гоблина, волос, водянисто-карие глаза, увеличенные толстыми стеклами очков в золотой оправе, худое лицо с большим ртом. Рот этот двигался, отчетливо выговаривая слова и обнажая редкие зубы, а движения губ напоминали рыбу. Артикуляция выдавала в нем оратора. Всякий раз, когда он заговаривал, создавалось впечатление, будто он обращается к аудитории, поднимая и опуская голову так, словно по ходу дела заглядывает в записи, говорил он при этом звучно и монотонно, устремив взгляд куда-то поверх голов слушателей. Вы бы решили, что он бакалавр естественных наук с социалистическими склонностями, и не ошиблись бы. Одежда его была в рыжеватую клетку. Он стоял, сцепив руки перед собой. Ужас, обуявший его ранее, сменился загадочным спокойствием. Он слегка поклонился и произнес бесцветным голосом:
– Меня зовут Стюарт Миллс. Я секретарь доктора Гримо; точнее, я был им. – Его взгляд заскользил по комнате. – Могу я спросить, что произошло с преступником?
– Он предположительно сбежал через окно, пока все мы пребывали в вящей уверенности, что он не сможет выбраться. А теперь, мистер Миллс…
– Прошу прощения, – возразил звучный голос с некой эфемерной отстраненностью. – Если преступник и правда сумел это сделать, он, должно быть, экстраординарный человек. Вы осмотрели окно?
– Он прав, Хэдли, – подал голос доктор Фелл с тяжелой одышкой. – Взгляните! Все это начинает меня беспокоить. Я вам искренне говорю: если наш преступник не ушел отсюда через дверь…
– Он через нее не выходил, – объявил Миллс и улыбнулся. – И я не единственный тому свидетель. Я все видел от начала до конца.
– Значит, он был легче воздуха, раз сумел покинуть дом через окно. Откройте окно, давайте взглянем. Хотя… Подождите! Лучше