В театре за ним закрепилась кличка Блажной. Им мало что о нем известно: он ни с кем не разговаривает и быстро уходит после каждого выступления. Но что самое главное, он действительно хорош в своем деле. Акробат сказал, что он не понимает, почему на него до сих пор не вышел какой-нибудь уэст-эндский антрепренер. Объяснить это можно только тем, что сам Флей не особенно амбициозен. Его представление строится на трюках с исчезновением и появлением предметов, но в основном он работает именно с исчезновениями…
Хэдли снова презрительно фыркнул.
– Да не торопитесь вы с выводами. – Рэмпол продолжал стоять на своем. – Насколько я понял, это не привычные нам давно уже устаревшие фокусы. Мэнган рассказал мне, что Флей работает без ассистента и что весь его реквизит умещается в ящике размером с гроб. Если вы хоть что-то знаете о фокусниках, вы можете себе представить, какая гора вещей им обычно необходима. О, а еще, похоже, он зациклен на теме гробов. Великий Паяцци однажды спросил у него, чем вызван такой интерес. Флей резко обернулся, заставив его подпрыгнуть от неожиданности, и с широкой ухмылкой сказал: «Нас втроем однажды похоронили заживо. Только одному из нас удалось сбежать!» Паяцци поинтересовался: «Как же у вас получилось выбраться?» На что Флей спокойно ответил: «Все дело в том, что у меня не получилось. Я как раз был тем, кому выбраться не удалось».
Хэдли теребил мочку уха. Он разом посерьезнел.
– Послушайте, – сказал он с явной озабоченностью, – описанная вами ситуация, возможно, заслуживает гораздо больше внимания, чем я думал. По крайней мере, точно можно сказать, что этот малый сумасшедший. Если он затаил какую-то воображаемую обиду… Вы говорите, он иностранец? Я могу позвонить в Министерство внутренних дел, пусть его проверят. А потом, если он попытается причинить какие-то неприятности вашему другу…
– А он пытается причинить какие-то неприятности? – уточнил доктор Фелл.
Рэмпол поерзал:
– Каждое утро, начиная со среды, профессору Гримо приходят письма. Он, как правило, их молча рвет, но кто-то рассказал его дочери о случае в пабе, и она забеспокоилась. Наконец, вдобавок ко всему, вчера Гримо и сам начал вести себя странно.
– Это как? – Доктор Фелл убрал от лица руку, которой он до этого прикрывал глаза, и посмотрел на Рэмпола, моргая от яркого света.
– Вчера он позвонил Мэнгану и сказал: «Я хочу, чтобы в субботу вечером вы были у меня дома. Кое-кто угрожает нанести мне визит». Естественно, Мэнган тут же предложил обратиться в полицию, но Гримо даже слышать об этом не хотел. Тогда Мэнган ему сказал: «Ну подождите, сэр, этот приятель явно не в себе