– Ты прекрасно играешь, Валентина.
– Спасибо, мама.
– Любой муж гордился бы, если бы после обеда ты могла развлечь его гостей чем-нибудь из Бетховена или Чайковского.
Валентина оторвала руки от клавиатуры и сжала пальцы.
– Я хочу стать санитаркой, – негромко и спокойно произнесла она. – Я хочу ухаживать за Катей. Соня не останется с нами на всю жизнь.
Вздох пролетел по комнате, и неожиданно высокая темная фигура отца оказалась прямо за ней. Его рука погладила ее по волосам и опустилась на плечо. Валентина замерла. Впервые за полгода, прошедшие с того дня, когда в Тесово взорвалась бомба, отец прикоснулся к ней. Она боялась, что теперь, если у нее дрогнет хотя бы мускул, он не сделает этого еще полгода.
– Валентина, дорогая моя девочка, послушай меня. Ты же знаешь, я хочу тебе только добра. Быть санитаркой – жалкое занятие. В санитарки идут алкоголички и шлюхи. Приличной барышне не пристало заниматься этим делом.
– Прислушайся к словам отца, – мягко подхватила мать.
– У них бывают вши, различные болезни. – Отец произнес слово «болезни» так, будто подразумевал не просто оспу или брюшной тиф.
– Но сестра Соня не алкоголичка и не шлюха, – заметила Валентина. – И болезней у нее никаких нет. Она – уважаемая женщина.
Отцовские пальцы сжались сильнее на ее плече, и ей показалось, что в эту секунду ему бы хотелось сжимать ей не плечо, а мозг.
– Ты можешь помочь Кате другим способом, – сказал он.
– Как?
– Это несложно.
– О чем ты говоришь, папа? Что я могу для нее сделать?
– Удачно выйти замуж.
Она резко снова повернулась к роялю, едва не заплакав от разочарования. Вступать в спор с отцом она не хотела.
– Ты слышала, что я сказал, Валентина. – Его голос зазвучал тверже. – Дьявол, ты должна выйти замуж. Как можно скорее. Я настаиваю на этом. Ради доброго имени семьи Ивановых.
Поэтому он и принял теорию Льва Троцкого о перманентной революции. Как-то раз они с Сергеевым видели выступление Троцкого на каком-то митинге, и их настолько поразил этот прозорливый человек с копной неуправляемых волос и в блестящих очках, что они после этого долго ходили по улицам и возбужденно обсуждали его выступление. Он показал им новый мир. Мир, в котором справедливость и равенство были не пустыми словами, а живой, дышащей повседневностью для каждого человека. С того дня они не только сами уверовали в идеи социализма, но и собирали вокруг себя единомышленников.
– Народ