– Ничего, мне не к спеху, а вот ты девушка молодая и красивая, и тебе обязательно нужно наряжаться. Вот посмотри на меня, – она останавливалась и поворачивалась ко мне, – я могу себе купить почти все, но разве вся эта одежда, обувь или украшения сидят на мне так, как на тебе? Мне скоро семьдесят лет, и что бы я на себя ни надела, этого факта не изменить. Поэтому, дорогая девочка, деньги отдашь, когда сможешь, но я хочу видеть на твоих стройных ногах эти красивые туфли.
Спорить с такими доводами было сложно. А потому я в следующий раз безропотно шла с Верой Ильиничной в магазины одежды или белья.
Получая свою скромную зарплату из рук Светланы Васильевны, большую часть я отдавала Вере Ильиничне. И вот какая странность. Казалось бы, из-за того, что я приносила домой вместо заработанных денег одежду, обувь или косметику исключительно для себя, мой муж должен был бы злиться. Но ничего подобного не происходило. Кроме того, как только я разрешила себе не испытывать чувства вины, Кирилл вдруг впервые за все время начал дарить мне подарки. На 8 марта появлялись цветы, а под новогодней елкой неожиданно находилась коробочка и для меня. Он покупал мне золотые украшения, телефон. Лица его родителей мрачнели, когда они видели, какие подарки дарит их сын мне.
Я быстро всему училась, работу делала хорошо, бралась за все, о чем меня просили. Но, несмотря на все условия, я понимала, что остаться на заводе я не смогу и будущая должность Веры Ильиничны мне не интересна. Завод был только стартом для чего-то большего.
У нас была одна машина. Утром мы сначала завозили в садик Анжелику, потом Кирилл отвозил на завод меня. Его работа находилась неподалеку. Я никогда не сидела за рулем, но желание разграничить наши жизни было очень сильным. Я хотела независимости во всем. А потому нашла курсы по вождению, и через три месяца получила права. Спустя еще три месяца Кирилл купил мне старенький, подержанный ВАЗ-2104 вишневого цвета. Радости моей не было предела.
– Не понимаю, зачем ты собралась увольняться? – спросил Кирилл, когда я сообщила о своем решении уйти с завода. – Платят регулярно, работы мало, что тебе еще нужно?
Кирилл действительно не понимал. Он не мог даже предположить, что человек может хотеть чего-то большего. Сразу после техникума отец устроил его в компанию, занимающуюся ремонтом лифтов. В ней он и продолжал работать на неизменной должности механика. Его не смущала ни маленькая заработная плата, ни ее задержки, ни то, что многие компании предлагали условия лучше. Даже когда начались массовые сокращения, связанные с тем, что старые механические лифты стали менять на более современные с автоматическим управлением, Кирилла это не сподвигло пройти обучение. «Механические лифты просуществуют еще долго. Все не поменяют! А старые нужно будет кому-то ремонтировать», – рассуждал он.
Не думаю, что Кирилл понимал, насколько я была несчастлива. Внешне наша семья мало чем отличалась от других. Кирилл