– Теперь они убьют и меня, – сказала она тихо, повторяя мысли Портера. Она говорила с ним? Сама с собой? С мертвым мистером Винсентом?
Оставив ее в элекаре, Портер снова выбрался на улицу. Пес сидел рядом с ним на тротуаре. Неподвижность ртути.
– Джек, побудь с ней. Ей угрожает опасность. – Портер положил руку на голову пса, словно хотел погладить. Он называл своих псов Джеком и Джимом. Они были совершенно одинаковые, и Портер никогда не знал, кто из них Джек, а кто Джим. Однажды он пометил их краской. Поставил точку синего цвета на матово-серой голове Джека. И начертил короткую линию длиной буквально около люйма красным маркером между ушей-локаторов Джима. На следующий день пометок не было. С тех пор он называл их как придется. Сейчас ему показалось, что рядом с машиной остался Джек. А Джим, безучастно стоявший на крыльце, двинулся следом за ним, к перекрестку. Портер чувствовал, как пес идет в двух шагах позади, неслышно ставит свои карбоновые лапы на тротуар.
Группа людей по-прежнему стояла на углу Третьего проспекта. Портер узнал, наконец, этот квартал. Значит, он сейчас на шестой или седьмой улице. В паре кварталов от сквера. Портер уже шел к перекрестку, когда стоявшие там силуэты пропали из виду. Ушли. Портер побежал. Это должно быть важно, его чувства шептали, что это важно, а он доверял своему чутью. Над головой оглушительно ударило что-то металлическое, на Портера посыпалась ржавая труха. Он упал на тротуар, откатился в сторону фасада, укрывшись за крыльцом одного из домов. Стреляли? Не похоже. Черт. В Портера стреляли всего пару раз, и это было далеко за пределами города. Поскрипывала и качалась пожарная лестница в нескольких метрах от земли. Под лестницей стоял Джим. И медленно вращал головой, сканируя улицу. Кто-то забрался с лестницы на крышу? Или она обрушилась вниз, потому что проржавела? Как и большая часть ветшающего умирающего пустого города. Можно будет вечером посмотреть записи камер Джима. Если будет время, конечно. Портер поднялся, поморщился, увидев жирные масляные пятна на брюках и пальто. Дошел до перекрестка. Никого. Через несколько кварталов красной тонкой линией бортовых огней сверкнула капля элекара. Солнце уже опустилось в залив. Багровая зарево едва касалось темных городских улиц. Ни одного прохожего, никакого движения. Те, кто стоял здесь несколько минут назад могут быть где угодно. Например, за одним из темных огромных окон в доме напротив. Могут смотреть на Портера, ждать его решения. Искать их бессмысленно. Через пару часов он уже все будет о них знать. Камера на перекрестке, притаившаяся за перегоревшие фонарем, фиксировала все, что здесь происходило. Проктор оглядел молчаливые фасады заброшенных домов. В этом районе почти не осталось жителей. Во всем огромном городе их насчитывалось несколько десятков тысяч. Ветер налетел и остервенело рванул пальто, качнул Портера, пытаясь сбить с ног, закрутить вдоль пустого проспекта на север, к Центральному