Князь положил пергаментный свиток на стол:
– Словно для нас сказано, – вздохнул Андрей Ярославович.
– Для того и писано «Слово», – кивнул митрополит Кирилл. Он подошёл к великому князю и тихо заговорил: – Поговори с тестем своим, Даниилом Романовичем, про союз против монголов.
В горницу вошёл боярин Мирон, встал у двери.
– Чего тебе? – обернулся к нему князь.
– Монгольский отряд в городе, поехали к Якову-баскаку.
Пока боярин Мирон докладывал владимирскому князю о монголах, их отряд въехал в Мономахов детинец.47В этой крепости жил монгольский баскак под охраной сотни нухуров. Баскака звали Яков. Джангун48 Арат доложил ему о прибытия монгольского отряда.
Приехавшие нухуры спешились. Они поклонились спустившемуся с крыльца Якову.
– Всё ли у тебя хорошо Ягун-черби49? – командир прибывшего монгольского отряда приложил правую руку к груди.
– Всё хорошо, а как у тебя Елук? Благополучной ли была ваша дорога?– поклонился ему Яков.
– Наш путь был спокоен Ягун-черби, – улыбнулся Елук.
После пленения монголами, Яков стал нухуром в тумэнэ Субэдэй-богадура. Он воевал в джагуне Елука. Имя Яков монголы переиначили на свой лад – Ягун. За время похода Елук и Яков подружились, а когда монгольское войско вернулось в Каракорум, их пути разошлись.
В ту пору джун шу лином (канцлером) Монгольского Улуса был китаец Елюй Чуцай. Узнав, что Яков русский, он взял его к себе на службу. Яков заслужил звание «черби». Из-за дворцовых интриг, он бежал из Каракорума в орду хана Бату. Тот назначил его баскаком во Владимир. Теперь старый друг приехал к нему.
В тереме Якова одна комната отведена для приёма монгольских гостей. Мебели там нет, пол устлан коврами, на которых лежат атласные подушки. Туда Яков привёл своего друга. Гостя следует накормить, и друзья приступили к трапезе.
– После смерти Субэдэй-богадура, его младший сын Кокэчу, принял тумэн отца, – Елук обгладывал рёбрышки ягнёнка. Джангун осушил кубок с вином: – Он вспомнил, что мы с тобой старые друзья, и отправил меня к тебе.
– Повидать старого товарища всегда приятно, – улыбнулся Яков.
– Перед дорогой я разговаривал с Мункэ, он передал мне пайцзу,50– Елук вытер о пояс руки, снял с шеи цепочку с золотой табличкой, подал её Якову. Тот прочитал надпись на китайском языке: «Пусть ведёт дела по усмотрению, как если бы, мы лично ехали».
– Я готов повиноваться тебе Елук, – Яков вернул пайцзу гостю.
– Ягун-черби, ты давно покинул нашу столицу, и многое неведомо тебе. С начала я расскажу, как обстоят дела в Каракоруме.
После смерти хана Гуюка, регентша Монгольского улуса Огул-Гаймыш и джун шу лин (канцлер) Чинкай хотели посадить на трон сыновей Гуюка. Пока регентша с Чинкаем решали, кто