Между тем есть основания полагать, что русские предложения, якобы получившие одобрение и шляхты, и короля, на польской почве существенно изменились, приобретая другой, отличный от первоначального смысл. Характерно, что, убеждая царя в своей верности, Виленские иезуиты сказали Г. Богданову, что, как им сообщили из польского лагеря, преемником Яна Казимира будет царевич, сын Алексея Михайловича, и поляки «всею Коруною то похваляют»[326]. По-видимому, иезуиты имели в виду сообщения, подобные опубликованному Л. Кубалой сообщению из Львова от 18 апреля. В нем говорилось, что посланец царя обещал польской шляхте вернуть все утраченные земли, если его сын станет наследником Яна Казимира, и царь тогда передаст его будущим подданным для воспитания в католической вере[327]. В апреле 1656 г. во Львове находился посланный к коронным гетманам В.Н. Лихарев, но подобных предложений он не делал. Письмо явно отражало собственные представления шляхты о том, каково должно быть соглашение с Россией, и эти представления существенно расходились с представлениями русских политиков. На будущих мирных переговорах эти расхождения должны были проявиться.
В мае 1656 г. в царскую ставку стали приходить и разнообразные свидетельства о развернувшихся на польских землях военных действиях между восставшими и армией Карла Густава. События развивались не так, как предполагали русские политики. Уже Н. Алфимов, проезжая через Ливонию, узнал, что шведская армия несет в Польше большие потери, ему стало известно, что 28 марта поляки напали на часть шведской армии, отделенную от главных сил рекой Вислой, и уничтожили ее [328]. Г. Богданов на обратном пути из Вены также слышал о неудачах шведов в Польше. Во время пребывания его в северной Германии стало известно, что «свейским… людем в Полше болшие упадки чинятся со всех сторон», шведы из Польши «бегут до своих домов, и тех, де, свейских людей по дороге многих побили мужики»[329]. О поражении шведов в Польше говорил гонцу и канцлер курляндского герцога: «ушло, де, их ис Полши немного, толко тысеч с пять»[330].
Особый интерес для русского правительства представляли сообщения В.Н. Лихарева, находившегося в непосредственной близости от разворачивавшихся на польских землях событий. Его сообщения не расходились с другими свидетельствами. В начале апреля гонец был принят П. Сапегой в Люблине после капитуляции шведского гарнизона в этом городе[331]. В последующие дни он узнал, что шведское войско, не дойдя до Львова, вынуждено было повернуть на север и Карл Густав «пошол вниз по Висле реке». Тогда же он узнал, что коронное войско перешло на сторону