Черкнув словами в назиданье,
Замрет слезинкой ясный ум.
Но вспыхнет радугой волненье
И напоит души порыв.
Что наша жизнь – одно мгновенье —
А до и после лишь обрыв!
Накануне
Глава о том, как сложно быть другим и быть собой, не выделяясь из толпы
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь.
– Завтра сочинение, дорогие мои, вы помните об этом? – учитель литературы и русского языка оторвался от морозного окна, повернулся и окинул класс изучающим взглядом.
– По-о-омни-и-и-им… – протяжным мычанием грустно произнес класс.
Это было первое сочинение второго полугодия по русской классической литературе. На повестке стояло произведение Александра Сергеевича Пушкина «Евгений Онегин». Сочинение предстояло писать завтра, но по состоянию «писарей» было понятно, что к данному мероприятию не готов никто.
– Вы можете выбрать одну из двух тем для вашего сочинения, – продолжал учитель литературы, – «Письмо Татьяны» или «Дуэль». Но хочу вас предупредить сразу, уважаемые, что простое, пусть и детальное, описание или пересказ событий, каким бы подробным ни был, произведения Пушкина потянут только на тройку. Только на тройку.
Учитель медленно вышагивал вдоль доски от окна к двери. Потом поворачивался и так же медленно шел в обратную сторону – от двери к окну. Высокий и грузный, одетый в костюмные брюки, отутюженную светло-голубую клетчатую рубашку и песочного цвета джемпер на пуговицах, он наводил какую-то странную робость и благоговение на бестолковых подростков то ли перед ним самим, то ли перед великой русской литературой. В любом случае на его уроках мало кто позволял себе дерзости и шалости, а домашнее задание выполнялось всеми без исключения. Но, как с иронией говорил сам учитель, делают-то его все, а вот качество домашнего задания оставляет желать лучшего.
– Итак, – продолжал учитель, – мне предполагается, что наши барышни выберут «Письмо Татьяны». И мне хотелось бы услышать, то есть прочесть, ваши думы, уважаемые барышни, по поводу причин, побудивших Татьяну написать письмо Евгению. Ее думы, волнения и ожидания.
Класс совсем притих. Словно затишье перед бурей. Сложно представить сочинение в качестве бури, хотя, если над ним придется порыдать, то вполне вероятно и такое.
– Возможно, подсказываю вам, ожидания Татьяны были неоправданно завышены. Возможно, Евгений был не тот человек, который имел бы способности оценить искренность чувств юной барышни. Ее честность и откровенность в изложении своего отношения к Евгению. Однако что бы вы ни писали, я бы хотел услышать ваши думы, мои барышни, потому что нет ничего сложнее и важнее, чем собственные мысли. Как говорил Рене Декарт «Я мыслю…»
– «…следовательно, я существую», – подхватил класс, продолжая мысль педагога заученной фразой. Видимо, эта мысль великого Рене Декарта была заучена