всегда рядом. Забыть о работе, о всех разговорах и находиться около семьи. Тем более, разве не этого я всю жизнь хотел? А теперь я не смог даже проститься с ними. Этот поганый доктор спас меня, когда я находился на грани. В другой любой ситуации я был бы благодарен ему по гроб жизни, в прямом смысле, но точно не сегодня. Сейчас к нему возвращается старая ненависть. Доктор не обращает на меня особого внимания, он до приезда в полицейский участок остается заложником своих дум. Машина подъезжает к пункту назначения. Я выхожу, опустив голову, и направляюсь за начальником. За мной следом идет доктор. Вот зачем они его то взяли? Он ничего особенного не видел, так что свидетель он бесполезный. Или они его взяли для того, чтобы я случайно под напором вопросов не потерял память? А хотя пусть идет. Надо привыкать. Думаю, теперь он еще чаще будет ко мне наведываться и проверять, как я себя чувствую и не покончил ли я жизнь самоубийством. Новая моя родня. Превосходно. Мы проходим мимо поста, мимо обезьянника с двумя дурашливыми пьяницами и заходим в кабинет. Мне казалось, что это будет жесткий допрос в закрытом помещении с одним стулом и лампочкой, но я ошибся. Молодые полицейские остаются ждать за дверью. Присутствующих окружает обычная комната. Ни луж крови, ни трупов в ней нет. Усатый мужик предлагает мне и Аивару стулья и спокойным мирным тоном переходит к перечню классических вопросов:
– Итак, уважаемый Алексей Петрович, начнем. Я понимаю ваше сейчас состояние. Сам бы я в такой ситуации послал все к чертям. Но и вы меня поймите – работа. Я задам вам парочку вопросов и отпущу вас, держать долго не буду. Если вам станет плохо, просто скажите, у меня имеются медикаменты. Приступим?
– Да, – безразлично отвечаю я, хотя чувствую долю признательности, что он пытается войти в мое положение.
– Если вы не против, с нами посидит ваш доктор.
– Пусть.
Начальник зовет своего помощника, который достает мгновенно пишущую ручку и ответственно принимается за протокол.
– В какое время вы ушли с газона?
Я немного удивляюсь его осведомленности о моей работе, но потом смотрю украдкой на Аивара и все проясняется. Старик сдал меня с потрохами.
– В 7:45 вышел из дома и где-то к 17 вернулся обратно. Как всегда.
– Когда вы пришли, жертвы были уже повешены и мертвы?
– Да.
– За день до этого вы не ссорились с потерпевшими? Или, например, не замечали ничего подозрительного?
Я чувствую укол невыносимой боли по всему телу.
– Нет. Наоборот все было…, – мне тяжело говорить, – …замечательно.
– Чем вы занимались? Вы целый вечер с потерпевшими находились вместе или они отлучались на улицу?
– Мы ужинали , болтали, играли…, – вспоминаю я.
– Во что?
-Сейчас… Как он там… Крокодил.
– Ясно. Они выходили куда-то ? Вступали в разговоры с другими людьми?
– На счет третьего вопроса не
