Кошмар какой,– сказал врач.– Прямо Баба-Яга. Сколько тебе лет?
– 25.
– Н-да, можно и 50 дать. Чего зубы не вставишь?
– Боюсь я.
Двумя пальцами врач растопырил один ее глаз, другой.
– Как зрение?
– Вижу, – прошамкала больная.
– Ложись.
Худосочное тело больной вытянулось на кровати. Врач начал прощупывать печень.
– Боли бывают?
– Болит иногда.
– А ноги почему в синяках, кто тебя пинал?
– Это давнишние,– уклончиво ответила больная.
– И что, не проходят?
– Почему, проходят.
– Всё, лезь под одеяло.
Пока больная закутывалась в одеяло, врач, что-то соображая, смотрел на неё. Всплыла в памяти вся неприглядная история Людкиной, так звали больную, семьи. Припомнилось, как видел он её однажды вечером на автобусной остановке в компании пьяных мужиков, с которыми она на равных прямо из горла распивала бутылку водки.
– Ты в тюрьме не сидела? – спросил врач.
– Прямо уж,– обиделась больная.
– А мать освободили?
– Не знаю я.
– С кем же ребенка оставила?
– С сестрой.
– Пьёшь часто?
– Не чаще других,– сказала больная пропитым голосом.
– Куришь?
– Не курю.
– А откуда прокуренная выходила, когда я по коридору шёл?
Молчание.
– Да, дело – труба,– подытожил врач осмотр и энергично, как и вошёл в палату, направился к дверям.
–Мне что-нибудь успокоительное дайте на ночь,– напрягшись из последних сил, простонала вслед врачу больная.
–И так заснёшь,– бросил он на ходу, но потом насторожился.– Ты, случайно, не наркоманка?– пристально взглянул он на неё.
– Скажете тоже, – отвернулась она в сторону.
Врач закрыл за собой дверь палаты и уже в коридоре выругался в сердцах:
– На больных лекарств не хватает, а тут ещё доходяги приползают…
АВТОМАТ
Звонок будильника. О, господи! Надо включать автомат. Глаза что-то не открываются, сон не пропадает. Команда: «Сосредоточиться!» Прыг с кровати – глаза открылись, опять закрылись, проклятые. Напряжение пока слабовато. На ощупь – халат. Голову – влево, руки – вправо. Дёрг-дёрг – зарядка готова, бутерброд проглочен, автобус не поломался, через проходную пробежала вовремя. Взмылилась, правда, немного. Ничего. Сяду, отдышусь. Напасть! Уже посетители, уже телефоны трезвонят, туфли бы хоть дали переодеть. Что за жизнь! Да, слушаю. Бегу, Иван Иваныч, бегу. Заодно в буфет надо забежать, к ужину что-нибудь раздобыть. В буфете – как шаром покати, один фарш валяется – смесь жил с жиром. Ну, его к чертям собачьим. В десять часов – чай: смазка автомата. В час – основательная заправка, в три – опять смазка. Ещё немного волевых усилий – и домой, бегом, бегом, мимо других автоматов, через магазин. А они уж и тут понабились. Ишь сколько! Стоят, в запоминающее устройство друг другу смотрят, делают вид, что никуда не торопятся. Что дают? У меня этого нет, надо постоять. А вот и дом, как соскучилась по нему за день.