– Девушка, что это у вас в сумке шпыряется так?
– Спицы, а что?
– Уберите, все колготки мне разорвёте.
– Надо же, на работу колготки носит, есть же такие богачи.
– Где только достают их?..
Всё, думаю, началась автобусная дискуссия.
– Да ясно где – кто-нибудь с фабрики тащит.
Мне хочется возмутиться, сказать, что это ещё с прежних времен берегу, когда они дёшево стоили и продавались в любой галантерее; и то не на каждый день надеваю, а вот сегодня надела, потому что после работы в театр собралась; но молчу, затаив дыхание, так как чувствую, что эти самые, с прежних времен хранимые, как-то подозрительно щекочут снизу вверх – всё же продрала своими спицами. Когда вышла из автобуса, убедилась, что в театр придётся идти не только в старых башмаках, с пятном от собачкиных лап на плаще, но и без колготок. Только смирилась с этим обстоятельством, здесь же на остановке угодила под плевок юноши – ну что ты будешь делать! Начала переходить дорогу – самосвал громыхнулся в яму; всё моё лицо в грязи. О театре уж не думаю; думаю, как в таком виде на работе появлюсь. Обидно всё же: неужто это только со мной такое случается.
В НЕВОЛЕ
За что сижу – не знаю. И никто ничего определенного сказать не может. Без суда и следствия маюсь. Видно уж, уродилась такой невезучей, а может, промах где вышел. Но где? Скорей всего, когда в химики подалась. Сейчас так уголовников называют, химичит, мол, где-то. Умники предупреждали: наглотаешься дерьма, во век не отмоешься, да и мужики-конкуренты всё равно задавят. Найди другое дело: почище да поспокойнее, да где куш побольше; с твоим умом и предприимчивостью процветать будешь. Это говорить хорошо, а попробуй вклинься в чужой клан, и близко не подпустят – занято. И кем… он ещё и не родился, а уж занял. Да меня и моё дело устраивало; опыт уже солидный накоплен был, на ответственные задания приходилось выходить. Знала, конечно, много. Из-за этого, наверно, и погорела. С такими знаниями, сказали, нечего по свету мотаться. Сиди в лагере. Вот и сижу. Без размаха да без простора всю квалификацию растеряла. Кругом запреты: это нельзя, то не положено, а туда и вовсе нечего нос совать. Только и осталось на себя в зеркало глядеться. И то противно: с лагерной кормежки рожу-то вон как разнесло – макароны да каши на воде. Коровы, как объяснили, доиться перестали, а куры нестись. Протест, видите ли, против кормов объявили. Ну, правильно. А человек все сожрёт – не скотина, ко всему привыкнет.
Хоть