– Ох, нескоро. Пока даже в планах нет. Это же не только от меня зависит. Но я выступаю с оркестром, а это уже хорошо.
– Саша, как я понял, не пропускает ни одного твоего концерта? – Леша спрашивал это просто, безо всякой подоплеки, и я был благодарен ему. Его интерес к Кате казался совершенно искренним, потому, должно быть, он и был моим лучшим другом.
Катя зарделась.
– Пока не пропустил ни одного.
– А что все-таки нужно, чтобы устроить сольный концерт? Ведь в прошлом году тебе удалось это? – не унимался Леша.
– Да много чего. Проще всего согласиться на гастроли в другой город, но не всегда по графику это удобно. Сейчас, например, Ксюша поехала вместо меня. Но думаю, в следующий раз я не упущу такой возможности.
Меня прошибло током, я хотел было остановить Катю, оборвать ее на полуслове, увести разговор в другое русло, но язык так не к месту одеревенел, а мысли словно склеились, и вышло так, что я, как заколдованный, сидел и слушал, внимал слушал.
– А куда она поехала? В какой город? – спросила Валя равнодушно.
Прожевав бутерброд, Катя ответила:
– В Донецк.
Тишина, удивительная, безотчетная, странная, чужеродная, сопряженная с ужасом и осуждением, разлилась в воздухе; казалось, даже дети смолкли, даже птицы перестали щебетать и петь свои песни, настолько все вокруг были поражены столь неуместным и даже злым ответом Кати.
– Ты всерьез или шутишь так…
– Но как же…
– Разве такое возможно…
– Да ведь там война, – с вызовом сказала Валя, едва скрывая того, что не верит Кате. И действительно, едва оправившись от удивления, она вдруг поймала себя на мысли, что считает это бравадой, хвастовством, будто Катя была не способна поехать в зону военных действий.
– Война. – Подтвердила Катя. – Именно поэтому людям в Донецке нужна наша поддержка. Они должны знать, что мы с ними.
– Людям? – выдохнул Артур, – да ведь там живут не люди, а звери!
– Зве.. ри? – переспросила Катя. Восклицание Паншояна было настолько далеко от всего того, что занимало ее мысли, что она не могла ни вобрать его в себя, ни дать ему хоть какое-то толкование. – В Киеве пропала без вести моя двоюродная сестра Таня из Крыма, студентка, совсем девчонка. Даже украинская милиция сочла, что с ней расквитались бандеровцы. Вот где звери.
– Дончане уничтожили триста ни в чем не повинных людей! Целый самолет! Там были дети! Много детей!
Он говорил про боинг, сбитый по странным обстоятельствам над территорией Украины, тот самый боинг, которому не суждено было совершить рейс Амстердам – Куала–Лумпур, и по неведомым причинам до расследования крушения которого не был допущен ни один российский представитель.
– Мы не знаем, кто на самом деле стоит за этим, – пожала плечами Катя. – А люди на Донбассе – обыкновенные люди, как и мы с вами, говорящие на русском языке, чтящие советское прошлое, ветеранов войны,