– Пей, пей, – послышался чей-то далекий и тихий голос. Кто-то приподнял голову, и тут же в рот полилась прохладная влага, с каждым глотком которой все нутро стало сразу же ощутимо остывать, постепенно вытесняя из себя жар, успокаивая биение сердца, приглушая бешеный стук в висках. Вскоре Ту Доу открыл глаза. Первым, кого он увидел, был юноша, незнакомый, но в то же время довольно приятный. Он внимательно всматривался ему в глаза и слегка улыбался. Ничего не понимая, немой устало прикрыл веки.
– Спи, спи, – услышал он тот же голос и через мгновение крепко заснул.
Поселение, в котором оказался Ту Доу, было другим и не было похоже на то, где прежде он обитал. Здесь повсюду располагались приземистые каменные строения различных размеров. Поначалу странной показалась ему и тишина, царящая во всей округе, от которой он отвык. Какие-то звуки доносились до его слуха, но они не были тем грохотом, что исходил от работ на горе. Людей здесь было много, но среди них надзирателей было мало. Все передвигались молча, неспешно, но соблюдая порядок. По цвету повязок на их головах он определил, что рабов было значительно больше, нежели простолюдинов, прозванных с некоторых пор черноголовыми, так как они носили черные повязки, как было заведено для всех и на всей территории государства. Прошел день после того, как Ту Доу встал на ноги. Никто его не беспокоил и ни к кому его не водили. Он не понимал происходящего с ним. Как, почему и для чего он оказался здесь, он не знал. Юноша молча приносил ему еду, забирал пустую посуду и больше не подходил к нему. Чувствовал себя Ту Доу пока еще довольно скверно. Телесная слабость не давала ему возможности покидать жилище дальше чем на пару десятков шагов. Даже от этой недолгой прогулки он быстро утомлялся, обильно потел и сразу же возвращался обратно, ложился на отведенный ему лежак и крепко засыпал.
Один раз в неделю, лишь только забрезжит рассвет, в поселение прибывал очень большой обоз. Вереница тяжело загруженных крытых повозок, каждая из которой тянулась двумя парами крупных и сильных волов, словно гигантская змея медленно вползала в южные ворота. На главной площади селения, куда вели дороги от всех четырех ворот, по мере продвижения она делилась на десятки, которые в сопровождении ожидавших их людей незамедлительно уводились к определенным строениям. К появлению обоза все надзиратели готовились по-особенному. Под их строгим контролем все эти строения очень тщательно вычищались и просушивались, в них добавлялось освещение, в каждом из них на полу прямого сквозного широкого коридора, от передних до задних ворот расстилались новые камышовые циновки, дабы грязь с колес и воловьих копыт и их помет можно было убрать сразу же после разгрузки повозок. Рабы-грузчики ожидали в два ряда по бокам от коридоров и, как только все десять повозок останавливались по всей длине строений, быстро приступали к работе. Каждая повозка