В соседней комнате послышался испуганный возглас Тани, а затем грубый мужской голос сказал:
– Где шлялась ночью, маленькая мерзавка? Кем ты вырастишь? Я знаю кем! Сказать?
Егор услышал, как Таня болезненно вскрикнула, и, не выдержав, шагнул в эту комнату. Войдя, он увидел посреди неё невысокого мужчину худощавого телосложения, в несвежей голубой майке с провисшими проймами, и синих «семейных» трусах, который замахивался на Таню. Девочка испугано вжалась в угол между кроватью и столом, прикрывая голову руками. Егор, не говоря ни слова, изо всех сил толкнул мужчину, и тот упал на кровать, подозрительно скрипнувшую от его падения.
– А-а! – закричал мужчина, не пытаясь правда, встать. – Дружка уже привела в мой дом? Ах ты мелкая дрянь! Ну ты у меня узнаешь сейчас! И дружок твой тоже узнает. Я сейчас милицию сюда вызову; его в колонию отправят, а тебя в детский дом. Наконец-то избавлюсь от тебя, засранка.
Егор с отвращением смотрел на отца Тани;
– Даже самые последние хулиганы во дворе знают, что бить девочек западло. А у Вас дочь вся в синяках. Вы просто урод какой-то! Избить ребёнка, девочку! Да ещё как следствие и суд расценит эти синяки. Может очень нехорошо расценить. Вас зэки под шконку загонят за это.
Егор, благодаря отцу, знал кое-что о нравах «той стороны», и умел понимать их речь (это всё нужно писателю, так объяснил он свои расспросы об этом родителям)
– Ты кто, вообще? – уставился на него мужчина, до постепенно которого начал доходить смысл слов мальчика.
– В школе вместе учимся, – сказал Егор, беря Таню за руку и заводя её себе за спину. – А милиция, которой Вы грозили, уже здесь, – и Егор кивнул головой на своего отца, который уже тоже был в комнате, и держал в руках красное удостоверение сотрудника милиции.
– Твой папа милиционер? – изумилась Таня.
– Собирай вещи; мы опаздываем, – сказал ей Егор, вместо ответа, а про себя вновь отметил «мы», проскочившее теперь уже у него.
– Вы обещали, что милиции не будет, – сказала девочка; глаза её налились слезами обиды, а губы сжались в узкую полоску.
– Официально милиции пока что здесь нет, – невозмутимо сказал Павел Михайлович Тане, – но если твой отец полезет в драку, то наряд тут окажется очень быстро, а за нападение на офицера милиции грозит уже не 15 суток.
После чего Павел Михайлович повернулся к хозяину квартиры:
– С учётом синяков Вашей дочери и моих показаний срок наказания может быть весьма даже немаленьким. Надеюсь, ты хорошо понял меня? – отец девочки быстро и молча закивал, не делая более попыток встать или угрожать детям.
– Твой папа тебя больше не тронет, обещаю, – постарался смягчить «ментовской» голос Павел Михайлович, обращаясь к Тане, – так что собирай, что нужно, и идите с Егором в школу. После занятий ждём вас с Егором обедать. Ну а мы, – усмехнулся Павел Михайлович, поворачиваясь к отцу Тани – пока поболтаем с твоими родителями; так сказать, «о жизни, о любви».
Глава