Все, кроме Егора.
Первое время Егор, по своему обыкновению, бесстрастно наблюдал, как его новая соседка безуспешно пытается сблизиться с кем-нибудь в классе, привычно абстрагируясь от происходящего, и воспринимая всё не более, чем очередной сюжет. Однако, когда, придя однажды утром в класс, он не обнаружил Светку на её обычном месте рядом с собой, Егор решил всё же узнать у своей недолгой соседки в чём собственно дело, почему она сидит в одиночестве за первой партой, и не он ли стал тому причиной. Ему тут же со всех сторон стали говорить, что новенькой объявлен бойкот, и что с ней теперь нельзя никому говорить, нельзя сидеть и вообще никаких дел с ней иметь нельзя. Пусть убирается из их класса.
Егор всё внимательно выслушал, затем пожал плечами, молча взял одной рукой Светкин портфель, другой за руку саму Светку, и так же молча отвёл её на прежнее место за своей партой. Светка не сопротивлялась.
Класс недовольно загудел, а та самая, пострадавшая от тяжёлой Светкиной руки, первая красавица крикнула ему со злостью:
– Тебе что, Воронцов, больше всех надо? Тебе что, наплевать на мнение коллектива?
– Разумеется, – равнодушным тоном ответил ей Егор, и отвернулся.
Драться с Егором из-за «бабских разборок» мальчишки не желали, на подначки типа «любовь-морковь» Егор не реагировал, и постепенно бойкот изжил сам себя, и новая ученица заняла своё собственное место в классе.
А чуть позже выяснялось, что Светка переехала сюда вовсе не случайно, а была приглашена одним спортивным клубом, как показывающая неплохие результаты в академической гребле. И это, наряду с видом плечистых парней, иногда встречавших Светку у школы, полностью отбило желание у кого-либо в школе «разбираться» с новенькой силовым образом, или даже просто ссориться с ней.
Сама же Светка к их завязавшейся дружбе с Егором отнеслась серьёзно; она решила взять под своё крыло «этого малахольного мечтателя», и тень силы самой Светки легла теперь частью и на Егора. Что, наряду с репутацией представителя не самой простой семьи, создавало ему в школе статус своего рода «неприкасаемого», и придавало вес его словам. Впрочем, Егор совершенно не злоупотреблял этим своим положением, держась в стороне от школьных дел. Постепенно Егор уже и сам проникся дружескими чувствами к своей неожиданной защитнице. Она была единственной, с кем он мог свободно поболтать на разные темы, прощая ей вмешательство в его раздумья. Они прикрывали друг друга на уроках, беззастенчиво списывали друг у друга школьные задания, легко на пару лгали учителям или одноклассникам. Они полностью доверяли друг другу, хотя ни малейших романтичных чувств по отношению друг к другу не испытывали никогда. Друг – он друг и есть.
– Ты, Воронцов, меня порой поражаешь! – пробасила Светка, – не мог себе ещё помельче подружку найти!
– Какая была – такую и нашёл, – огрызнулся Егор, – и не «подружку»,