В ней девственница юная. Влечёт
Зефир влюблённый раковину к брегу,
И небеса их радуются бегу.
Пред ней с улыбкой небо и стихии,
Там в белом оры берегом идут,
Им ветер треплет волосы златые…
Как вышла из воды, ты видеть мог,
Она, рукой придерживая правой
Свои власы, другой – прикрыв сосок.
У ног святых её цветы и травы
Покрыли свежей зеленью песок.
– Что ты думаешь о моих стихах? – закончив чтение, поинтересовался Полициано.
– Я словно увидела богиню воочию, – призналась Лоренца.
– Браво! Ты получил сейчас лучшую похвалу своим стихам, Анджело, какую только можно придумать, – заметил Мирандола.
Поэт же добавил:
– Наш живописец Алессандро Филипепи по прозвищу «Боттичелли» (Бочонок), прочитав мои «Стансы», изобразил стоящую на раковине в полный рост Венеру. Сейчас эта картина находится на вилле Кастело, которая принадлежит сеньору Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи, кузену Великолепного.
– Вероятно, эта Венера очень красива? – спросила Лоренца.
– Ты похожа на неё, королева, если не считать цвета волос, на которые Сандро не пожалел золотой краски.
– Да, я знаю, что во Флоренции считают красивыми только блондинок.
– Если это тебя утешит, мадонна, то я скажу, что одна из самых очаровательных женщин, в которых был влюблён Великолепный, имела такие же волосы, как у тебя, – заверил Лоренцу Полициано.
– Не так ли, сэр Марсилио? – обратился он затем за поддержкой к канонику.
– Да, – подтвердил тот. – Она не уступала по красоте блондинке Симонетте Веспуччи, которую так любил рисовать наш Сандро.
– А как звали брюнетку, в которую был влюблён покойный правитель? – поинтересовалась Лоренца.
Поэт секунду помедлил:
– К сожалению, это было так давно, что я уже не помню её имени. А ты помнишь, сэр Марсилио?
– Нет.
– Наверно, это случилось до того, как мне посчастливилось поселиться здесь, – вмешался Мирандола. – Потому что я никогда не забываю имён красивых женщин.
– А кто такая мадонна Симонетта Веспуччи? – снова спросила Лоренца.
– Сама она была родом из Генуи, но вышла замуж за флорентийца, Марко Веспуччи. – оживился Полициано. – Когда по случаю заключения Флоренцией союза с Венецией и Миланом в тысяча четыреста семьдесят пятом году состоялся турнир, то Джулиано, младший брат Великолепного, стал победителем и провозгласил мадонну Симонетту своей Дамой и королевой праздника. А я сочинил в его честь «Стансы на турнир».
Фичино же задумчиво произнёс:
– Удивительно, как их судьбы были