у Бенедетто сложились со вторым братом, Франческо. С раннего детства тот грезил путешествиями в другие страны и в пятнадцать лет сбежал в Венецию, а в семнадцать вместе с генуэзцами отплыл в далёкую неведомую Московию. Но когда пять лет назад Бенедетто захотел последовать примеру Франческо, отец, узнав об этом, сначала выпорол его, а потом отправил к своему приятелю Донати.

      – Мне уже исполнилось двадцать, а у нас в этом возрасте молодые люди часто уже имеют собственное дело, – пожаловался Бенедетто. – Поэтому я попросил отца или разрешить мне уехать из Флоренции, или выделить мне мою часть наследства, чтобы я смог открыть свою собственную контору.

      – И что тебе ответил отец?

      – Мессир Якопо сказал, что даст мне деньги только после моей женитьбы, как сделал это в отношении моих старших братьев.

      – Значит, у тебя есть невеста, сеньор Бенедетто?

      – Нет.

      – Я уверена, что любая девушка с радостью согласится стать твоей женой.

      – Не так ли, племянница? – вдруг добавила донна Аврелия, бросив многозначительный взгляд на Лоренцу.

      – Да, конечно, – рассеянно ответила девушка, огорчённая тем, что Амори не обращал на неё никакого внимания.

      Прежде, чем сердечно распрощаться с Бенедетто, вдова клятвенно пообещала, что после его возвращения из Морбе обязательно посетит с Лоренцей улицу Старых Кандалов.

      И вот наступил праздничный день. Так как барон де Монбар изъявил желание принять участие в турнире, то сопровождать донну Аврелию и Лоренцу должен был Сольё. За час до этого девушка уже была готова и пыталась разглядеть себя в небольшом медном зеркале, которое держала перед ней Катрин, в то время как Наннина уверяла её:

      – Ты будешь красивее всех на празднике, мадонна!

      – Но ты ведь говорила, что во Флоренции нельзя прослыть красавицей, будучи брюнеткой, – напомнила ей Лоренца.

      – Это не касается тебя, – возразила флорентийка.

      Однако дочь Великолепного всё ещё сомневалась. Фасон нового платья из алого шёлка казался девушке слишком экстравагантным из-за овального выреза, который полностью открывал её высокую стройную шею. Смущали её также узкие рукава, в разрезах которых виднелось белоснежное полотно, не говоря уже о лифе со шнуровкой, заканчивавшемся выше линии бёдер, отчего юбка образовывала широкие симметричные складки.

      – Не слишком ли оно… вызывающее?

      – Платье должно быть богатым, а материя как можно тоньше, – ответила Наннина. – Если же ты, мадонна, оденешься в сукно, то будешь выглядеть в нём как в монашеской рясе.

      – А ты что думаешь о моём наряде, Катрин?

      – В нём Вы похожи на принцессу, мадемуазель!

      Что же касается причёски Лоренцы, то племянница Бутти колдовала над ней не меньше часа. Пышные волосы девушки были собраны сзади в толстый пучок, вдоль щёк змеились два длинных локона, а на макушке красовалась искусственная коса, уложенная в форме венца. В таком виде Лоренца не узнавала саму себя.

      – Вы – словно