– Как твоё имя, сеньор?
Ученик Донателло исподлобья посмотрел на Сольё. На вид он был немного младше Амори. Коротко подстриженные тёмные волосы и скромное платье выделяли его среди нарядных гостей, прогуливавшихся по саду. А угрюмое выражение лица объяснялось, очевидно, тем, что на его переносице виднелась вмятина, возникшая, вероятно, от сильного удара.
– Зачем тебе моё имя? – недружелюбно поинтересовался он у Сольё.
– Но я ведь должен знать, с кем говорю.
Вероятно, почувствовав неодобрение Амори, незнакомец вдруг оторвался от постамента и растворился в толпе.
– Очень странный молодой человек, – заметил Сольё, проводив его взглядом.
– И, к тому же, дурно воспитан, – пожала плечами донна Аврелия
На выходе из сада они снова столкнулись с Мирандолой и Полициано.
– Вы разве уже покидаете нас? – поинтересовался граф.
– Да, мы с племянницей устали, – ответила вдова.
– Жаль, потому что праздник без королевы – это не праздник!
В этот момент дочь Великолепного снова увидела того самого неприветливого незнакомца, которого они встретили возле статуи Юдифи.
– Ты не знаешь того юношу, сеньор Анджело? – тихо спросила она у поэта.
– Это наш молодой скульптор Микеланджело, – посмотрев в ту же сторону, ответил Полициано. – Он – сын того самого Андреа Буонаротти, который утверждает, что ведёт своё происхождение от графов Симони-Каносса.
– А это действительно так? – Лоренцу заинтересовал странный скульптор.
Поэт пожал плечами:
– Право, не знаю, мадонна. Я плохо разбираюсь в генеалогии.
– В этом Андреа больше спеси, чем истинного дворянства, – услышав его слова, высказал своё мнение граф. – А вот Микеланджело – действительно талант.
– И открыл его Великолепный, – подхватил Полициано. – Я помню, сеньору Лоренцо пришлось приложить немалые усилия, чтобы уговорить его отца отдать Микеланджело в школу скульпторов.
– Мы только что встретили Микеланджело в саду и он показался мне не слишком разговорчивым, – заметил Сольё.
Полициано и Мирандола переглянулись.
– Да, это водится за ним с тех пор, как один из учеников Гирландайо, в боттеге которого Микеланджело одно время учился, в пылу спора сломал ему ударом кулака нос, – объяснил поэт.
Поболтав ещё немного с друзьями Великолепного, Лоренца, донна Аврелия и Сольё вернулись в гостиницу.
Глава 3
Отвергнутая любовь
Композиция фрески была спокойна и торжественна: распятый Христос, над ним – Бог-отец, а по бокам – Богоматерь и любимый ученик. Лишь один жест нарушал общую неподвижность – Мария чуть приподнятой рукой указывала на распятие Сына. При этом её взгляд, казалось, был обращён прямо на молящихся.
Дочь Великолепного в последний раз перекрестилась и поднялась с колен. Она пришла в собор Санта Мария дель Фьоре вместе с донной Аврелией, чтобы