Словно хорошо настроенный инструмент, Кузнецов готов был в эту минуту играть и петь ради детей и торжества природы, играть всё то, чему научился в этой жизни. Душа пела и рвалась в какое‐то неведомое пространство…
Проходя мимо развесистого куста черёмухи, он увидел совсем рядом кем‐то срубленную берёзку. Длинный ствол дерева с торчащими вокруг него тоненькими ветками, примяв траву, безжизненно лежал на земле.
«Зачем срубили эту стройную берёзку? – задал себе вопрос Кузнецов. – В этой ложбине ей было уготовано красивое место, и на́ тебе, срубили, срубили просто так, ради удовольствия, без всякой пользы. Интересно, кто кому мешает в этой жизни: человек природе или природа человеку?»
Взглянув ещё раз на срубленное молодое дерево, он увидел, как жухлые, скрюченные листья, висевшие на ней серёжками, медленно опадали на траву и тут же разносились ветром…
Отвернувшись, он медленно пошёл туда, откуда доносились голоса его учеников, удаляясь, он изредка оборачивался…
В последние дни осени погода резко менялась. Хмурое небо всё чаще было покрыто тёмными дождевыми облаками, а бывали дни, когда шёл небольшой снег. Крыши домов почернели и стали похожими на угрюмые, дымящиеся копны сена. Дороги в деревне развезло, однако жителей это не смущало, дело было привычное. Выручали резиновые и кирзовые сапоги, а по двору можно было ходить и в галошах.
В жизни Кузнецова всё шло размеренно и привычно.
Встав рано поутру, он сразу принялся за работу: принёс с колонки воды, наколол дров и навёл порядок во дворе. Этой работой он занимался ежедневно, и она доставляла ему большое удовольствие.
«Дела словом не заменишь, – любил говорить он при случае и тут же добавлял: – Много спать – добра не видать».
Позавтракав, Кузнецов привычно сунул под мышку папку со школьными тетрадками и направился в школу. По дороге ему встретилась Елизавета Никитична Куприянова, работающая уже много лет почтальоном. Невысокого роста, чуть полноватая женщина, она, как спутник, носилась вокруг по всей деревне. За день набегает столько, что и молодому не под силу.
– Здравствуйте, Алексей Степанович! – глядя на Кузнецова, сказала Елизавета Никитична.
– Здравствуйте! Не тяжеловато, вам? – спросил Кузнецов, глядя на сумку.
– Привычно уже, чего там, газеты получила ещё за вчерашний день, так что быстрей разнести надо. Читатель, он ведь ждёт.
– Это правильно. Чем обрадуете сегодня? – с нескрываемым любопытством поинтересовался тут же Кузнецов.
– Вас разве обрадуешь, Алексей Степанович, вон скока приходит вам изданий каждый день. Сегодня, правда, поменьше. Видимо, ещё не напечатали, – улыбаясь, проговорила Елизавета Никитична. – Вам отдать или домой занести? – спросила она, доставая целую кипу газет и журналов.
– Писем нет? – поинтересовался Кузнецов, кидая взгляд на сумку почтальона.
– Нет,