Приехав в своё время в деревню, Кузнецов долго жил один, снимая жильё у пожилой старушки Александры Петровны Нилиной, проживавшей в небольшом, полуразрушенном деревянном доме. Тихая и незаметная, она хорошо относилась ко всем, кто у неё жил, от продавщиц до учителей.
Со всеми она находила понимание и общий язык. Проходил год, два, и постояльцы по разным причинам менялись, сменяя один другого… Александру Петровну это нисколько не смущало, она понимала, что жилья больше в деревне нет, а людей приютить надо, да и поговорить она любила… Правда, о себе никогда не рассказывала, хотя было известно, что она москвичка и была в своё время осуждена и выслана в «места не столь отдалённые» как враг народа. Возвращаться в Москву не захотела, так и осталась жить в деревне. Прошло уже много лет, но Алексей Степанович хорошо помнил то время, когда жил и общался с этой замечательной женщиной.
Проработав около семи лет в школе, Кузнецов познакомился, а потом женился на Марии Карловне Лейман, высокой, статной, миловидной девушке. Жила она в деревне со своими родителями: Елизаветой Владимировной и Карлом Александровичем Лейман. В своё время Лейман был осуждён на десять лет лагерей, а за что, и сам не ведал. Отсидев в колонии от звонка до звонка, он приехал в Зеленовку, где жила в то время его семья, да так и остался, усвоив одно правило: «от добра добра не ищут».
Среднего роста, коренастый, с редкими рыжеватыми волосами, он был добрым, приветливым человеком. С той поры, как похоронил супругу, он жил один в небольшом финском доме. Все постройки в его небольшом дворе были ладные и аккуратные. Во всём чувствовалась рука мастерового человека. Главной его особенностью было то, что он всегда был при деле, несмотря на свой возраст. Постоянно что‐то пилил, строгал, одним словом, без дела не сидел ни минуты. Дочь Мария была вся в него. Хлебом не корми, а любила она похозяйничать по дому. И всё было ей в радость.
С Марией Кузнецов прожил всю жизнь. Жили дружно, хотя размолвки и были, но при этом совместную жизнь сумели сохранить. Правда, детей у них не было, что сильно огорчало супругов.
В молодости разговоры на эту тему вели часто, рассматривали вопрос даже о том, чтобы взять на воспитание ребёнка из детского дома, но дальше разговоров дело не пошло.
«Вон их сколько у нас, сорванцов, – говорил Кузнецов жене, показывая рукой на школу, – зачем нам ещё кто‐то нужен».
Наступил новый осенний день. Яркое утреннее солнце блестело и радовало. Утренний туман тихой ночи рассеивался и испарялся на глазах. Серый дым от печей, топившихся с утра в каждом доме, расплывался по всей деревне; превращаясь в дымку, он поднимался высоко в небо и растворялся в солнечных лучах.
Ещё с утра Кузнецов принял решение сходить всем классом в лес. Он понимал, что стоят последние прекрасные дни бабьего лета. Ему очень хотелось, чтобы его ученики ощутили всю прелесть осени, этих замечательных, ни с чем несравнимых дней. Да и сам он любил это время