– Если он это сделает, значит, утопия станет реальностью! – возразил Лючио, старательно натягивая перчатки. – Где экземпляр вашей книги? А, вот один, еще пахнет свежей типографской краской, – и он сунул книгу в карман пальто. – И позвольте мне перед уходом выразить мнение, что вы удивительно неблагодарный человек, Джеффри! Вот я всецело предан вашим интересам и, невзирая на свой княжеский титул, намерен разыграть перед Макуином вашего «управляющего делами», а вы даже не сказали мне спасибо.
Он стоял передо мной – олицетворение доброты и хорошего расположения духа. Я усмехнулся.
– Макуин никогда не поверит, что вы управляющий делами или литературный агент, – сказал я. – Вы на него не похожи. Если я кажусь невежливым, мне очень жаль, но дело в том, что мне не нравится…
– Что? – спросил он, продолжая улыбаться.
– О, весь этот обман, – ответил я нетерпеливо, – вся эта глупая комедия. Почему книга не может быть оценена по достоинству без помощи критиков и давления на прессу?
– Совершенно так! – он изящно стряхнул пылинку с сюртука. – А почему общество не судит о человеке по его собственным заслугам, без делающих ему рекомендацию денег или без помощи какого-нибудь влиятельного друга?
Я молчал.
– Мир таков, каков он есть, – продолжал он, пристально глядя на меня. – Им двигают самые низменные силы, он существует для самых пошлых, пагубных целей, он далеко не рай. Это не счастливая семья дружных и любящих братьев, а перенаселенная колония сварливых обезьян, воображающих себя людьми. В старое время философы пробовали учить, что этот тип обезьян должен быть истреблен для появления и развития более возвышенной расы. Но они старались напрасно: не нашлось достаточно людей, чтоб победить звериную толпу. Сам Господь сошел с Небес, чтобы попытаться исправить зло и, если возможно, восстановить свой искаженный образ на общем виде человечества, и даже Он потерпел неудачу.
– На свете очень мало от Бога, – заметил я с горечью. – Гораздо больше от Дьявола!
Он улыбнулся; загадочная, мечтательная улыбка преобразила его лицо, и он стал похож на Аполлона, погруженного в размышления о новой, прекрасной песне.
– Без всякого сомнения! – сказал он после небольшого раздумья. – Человечество предпочитает дьявола всякому другому божеству, поэтому, если его выбирают, неудивительно, что он управляет там, где его просят управлять. А между тем, знаете ли, Джеффри, этот дьявол, если таковой существует (вряд ли, я думаю), не так ужасен, как утверждают его хулители. Мне кажется, что он нисколько не хуже финансиста девятнадцатого столетия!
Я громко рассмеялся этому сравнению.
– После этого, – сказал я, – вам только остается, что пойти к Макуину. Надеюсь, вы скажете ему, что я втрое лучше всех новейших «открытий», вместе взятых!
– Не беспокойтесь! – ответил Лючио. –