Инспектор направился обратно в отделение, слыша ласковое воркование девушки:
– Что, мой хороший?.. Порезался проволокой? Бедняжечка! Идем, сейчас доктор тебе поможет, и твоя ручка будет как новая. Вот, я пока оберну ее салфеткой…
В коридоре спутника инспектора Найта не оказалось. Причина этому выяснилась через минуту: из-за дальнего угла выкатилась тележка с чистыми полотенцами, движимая медсестрой средних лет, с виду строгой и неприступной; в арьергарде следовал Джек Финнеган. По лицу газетчика было видно: он только что задал какой-то провокационный вопрос и ожидает ответа. Строгая медсестра остановилась, уперла руку в бок и разразилась короткой речью. Найт не мог расслышать ее слов, но было не трудно понять, что репортер получил суровую отповедь. Впрочем, он ничуть не смутился, а лишь подобострастно раскланялся. Медсестра, явно довольная собой, ухватилась за свою тележку и гордо двинулась дальше. Финнеган заметил инспектора, возвел глаза к небу и оскалился.
– Издержки профессии, – пояснил он, подойдя к Найту. – Всяк норовит обидеть честного репортера, а новости-то, между прочим, все любят читать! – Он похвастался: – Эта мегера даже не догадывается: своим отрицательным ответом, кипящим праведным гневом, она на самом деле подтвердила то, что я уже успел узнать.
– Нам пора, – сказал инспектор.
– Я готов! Куда мы теперь?
– Вы – домой, или куда еще направляются репортеры после дня плодотворной работы. А я, – Найт прикоснулся к карману, в котором находился пузырек, – должен заглянуть к одному своему знакомому.
– Мне почему-то кажется: вы от меня что-то скрываете, – прищурился газетчик с напускной подозрительностью.
– Не торопитесь, мистер Финнеган. Все узнаете в свое время.
Они вышли во двор, и инспектор поинтересовался:
– Чем с вами поделились сестры?
– В основном восторгами – как все обожали доктора Паттерсона, какой он был милый и внимательный, и переживаниями – как они все потрясены, какой это будет страшный удар для его супруги и так далее. Но, как я полагаю… – газетчик замялся. – Не знаю, вроде бы о мертвых не принято говорить плохо… Но в то же время мне не кажется, что это так уж плохо… – Он рассмеялся: – По крайней мере, для него это было совсем неплохо!
– Да говорите, наконец! – улыбнулся Найт.
– Доктор Паттерсон был, похоже, тот еще ловелас! Он очаровал всех здешних медсестер. Обаяние и напористость – перед этим сочетанием, я уверен, не устояла ни одна. Ему было несложно уединиться с очередной пассией в каком-нибудь укромном уголке, коих, как мне сказали по секрету, в любой больнице предостаточно.
– И, разумеется, все в отделении об этом знали, – усмехнулся инспектор.
– Да, как это обычно и бывает, когда все друг у друга на виду! А самое удивительное – между сестрами, похоже, не было из-за этого ссор – по крайней мере, мне так показалось.