Она опустилась на колени. Ползая по полу, она будто что-то искала.
– Они должны быть где-то здесь, – шептала она.
– Что? – переспросил я.
– Осколки, осколки изумруда. Мы всё переиграем.
– Месье Ингольф, – голос Карла раздался откуда-то издалека, – я хотел бы поблагодарить вас. Я не знаю, что на меня нашло… очевидно…
– Тише! – резко сказал я.
Карл и Габи осторожно приблизились. Таллия всё ещё ползала по полу.
– Что она делает? – хмуро спросил Карл.
– Пытается занять ваше место, – процедил я, – девочка не наигралась.
– Мы должны остановить её! – вскрикнула Габи и бросилась к Таллии.
Я только покачал головой.
– Вы можете её исцелить, – внезапно спросил Карл, – от безумия?
– Нет, – проговорил я, – так же как не могу сделать вам новую руку. Есть раны, которые я не способен излечить.
– Таллия! – Габи схватила девушку за плечи, – очнись!
Таллия оттолкнула её. Глаза девушки были совсем безумными.
– Нет! Твоя концовка правильная, он любит тебя, а меня никто не любит! Никто!
Резко вскочив, она бросилась прочь. Мы рванулись за ней. Она взбежала по центральной лестнице и нырнула в коридор. Когда мы оказались наверху, она уже исчезла в одной из комнат.
– Нужно её найти! – крикнул Карл, – разделимся.
Мы побежали в разные стороны, проверяя комнату за комнатой. Как я ожидал, посчастливилось мне. Я распахнул очередную дверь и увидел её. Она стояла на балконе. Ветер трепал её волосы. Я шагнул к ней и увидел его. Всего на мгновение я увидел чёрный как ночь силуэт с фиолетовыми глазами, мерцавшими ярким малиновым светом. Спустя секунду силуэт растаял.
Девушка обернулась ко мне. В руках у неё был маленький, гораздо меньше, чем изумруд, фиолетовый камень. Он тускло светился.
– Подожди! – крикнул я, но всё уже утонуло в малиновой дымке.
Сказка моя, счастье моё,
Мой ты любимый глупец,
Ты не посмеешь разрушить её,
Я уже знаю конец.
Я уже знаю, ты любишь меня,
Как никогда не любил,
Видишь мерцанье во мраке огня,
Ты же его не забыл.
Ты не забудешь, и в сердце носить,
Вечно ты будешь его,
Только меня ты способен любить,
Боле не знай ничего.
В голове наступило странное помутнение. Я пошатнулся. Она изменилась. Не внешне. Просто в ней было что-то новое, влекущее, манящее. Я шагнул к ней. Я любил её. Внезапно я почувствовал укол. Кинжал, бывший у меня за поясом, кольнул меня в ногу. На миг наваждение спало. Этой секунды мне хватило, чтобы выхватить кинжал из-за пояса и с размаху всадить себе в ладонь. Боль пронзила меня, но малиновый туман исчез.
Таллия