– Из военной разведки. О наших делах не в курсе. Его корейцы поймали, хотели расстрелять, я спас. Подозрения это не вызвало. Он ранен, живет там. Выхаживаю его. Я о нем никому не докладывал.
– Понятно. Молодец, правильно сделал, что взялся его выхаживать. Доложу об этом. За меня тебе много отвалят. За этого из военной разведки еще добавят. Ты счастливчик, Ли.
Они добрались до лачуги, затерянной где-то в перелесках, на подступах к Пхеньяну. Приземистая сторожка, крытая соломой. И дух неприятный, болотный. Здесь всё гнильцой пропахло.
Ли присвистнул – видимо, давал знак раненому американцу. Но ответа не последовало.
– Я приведу вас, господин Пронин, и уйду. Еда там есть. А я должен дежурить.
– Как объяснишь убийство двоих товарищей?
– Опиум приму. Будто меня одурманили.
– Их убили, а тебя одурманили – как-то неубедительно.
– А что делать?
– Ранение хотя бы изобрази.
– Понял, – вздохнул Ли, – прострелю себе левую руку. Я правша.
Пронин вошел в лачугу, сразу прилег на тахту.
Ли почтительно налил ему в плошку воды, показал под столом на корзинку с продовольствием и молча удалился.
Пронин утолил жажду, с шумом поставил глиняную плошку на стол. Из соседней комнаты слышались хриплые стоны. Потом американец, видимо, приподнялся и, опираясь на палку, пошел поглядеть на нового знакомого. Скрипучая дверь открылась – и в комнату, прихрамывая, вошёл человек в одних штанах, с перебинтованным плечом.
Пронин бросил на него косой взгляд. Да, такое случается редко. Может быть, раз в жизни. Этого американца он встречал много лет назад, в Харбине, когда вёл дела с японским полицейским чином… Американец был торговым агентом, звали его тогда Тедди Джексон, мы подозревали его в работе на разведку. И он несколько раз встречался с Прониным и, возможно, знал о нём больше, чем нужно.
Американец изобразил улыбку. Но его пожелтевшие от лекарств глаза не смеялись. Он явно побывал в тяжелой переделке, получил несколько ранений. С помощью палки он с трудом разместился в кресле.
– Хэлло, товарищ Пронин. Только не вздумайте дергаться, – сказал Тедди сипло. – Да, я всё знаю о вас. Видимо, наш длинный друг попал в вашу ловушку? Он мне говорил, что поймали какого-то русского, работающего на нас. И отправился его выручать. Тогда он не назвал мне вашу фамилию… Вы не можете работать на нас, это исключено.
– Ну кто же в разведке способен дать стопроцентную гарантию верности? – со скептической усмешкой спросил Пронин.
Американец сузил почти безжизненные глаза – как будто хотел походить на уроженца здешних мест.
– Бросьте, Пронин. Вы уже в чинах, седеть начали. В той истории в Харбине вы многих переиграли. На такое способны только фанатики. Ли просто идиот, что купился на простую приманку. Но теперь вы в наших руках. И мы немало запросим за вашу жизнь. Что, Пронин, неожиданный получился конец блестящей карьеры? Так бывает, Пронин. Не вы первый, не вы последний. Моей карьере тоже конец. С такими ранениями остается только доживать на ранчо. Так хотя бы заработаю напоследок.
– А