– Хочешь подежурить? Как Иван-дурак в сказке о Коньке-Горбунке?
– Лично я готов. А потом сменяться будем. Думаю, они быстро начнут действовать. Пронин хорошо всё придумал.
Петренко усмехнулся.
– Пронин – человек бывалый. И разработал операцию действительно грамотно. Но я не уверен, что ему не придется сидеть в этом сортире дней десять-двадцать. В нашем деле главное – ждать.
– Вот я и готов ждать всю ночь.
– Ну, охота пуще неволи, – Петренко криво улыбнулся. Не нравились ему постоянные инициативы Коровина, которого явно захватил охотничий азарт.
В караул в первую ночь как раз отправили двоих новеньких – Долговязого и Спринтера.
Не успело стемнеть. а Коровин уже занял место на крыше. Оттуда его не было видно – там торчала труба от давно не работавшей печи. Зато он, через щель в крыше будки, мог наблюдать за охранниками. Ведь у них горел свет – керосиновая лампа с широким фитилем. В непроглядной тьме пхеньянской ночи она казалась яркой звездой.
По фрагментам фигур он видел всё: два молодых парня сидели в своей будке молча, как изваяния. Долговязый вытянул вперед ноги – и застыл. Оба не курили, не переговаривались. Это вообще свойственно лучшим корейским бойцам – скромность и культ дисциплины. Но что кроется за этой скромностью – не всегда понятно. Кто-то ведь убил Григорьева… Кто-то замышляет покушение на Кима… Кто-то работает на два фронта… А точнее – на американского хозяина.
Коровин всматривался. Глаза привыкали к темноте, он уже легко различал созвездия. А охранники всё сидели в неизменных позах. Как каменные. Спят они, что ли? Но у одного точно блестел глаз, это было видно. Спят с открытыми глазами?
Так прошло часа два. Коровина уже самого тянуло в сон, а картина не менялась.
Тем временем Пронин сидя дремал на своей жалкой лавке, привыкнув к зловонию и сырости.
И тут у Долговязого, видимо, наконец, затекли ноги. Он встал, вышел из будки. Спринтер на это никак не отреагировал, продолжал сидеть в прежней позе. Стал прохаживаться рядом с железной дверью. Потом слегка подтолкнул ее ногой – совершенно бесшумно. Резким движением достал из-за пазухи длинный ключ, открыл дверь – совсем без скрипа, видимо, смазали ее накануне.
Теперь надо было спуститься в подвал, открыть еще одну дверь – и добро пожаловать в камеру Пронина. Коровин спрыгнул с крыши – с противоположной стороны. Обошел вокруг амбара, сделал шаг в приоткрытую дверь – и… Долговязый накинул ему на горло шелковую нить. Коровин опустился на колени, чтобы перебросить врага через голову вперед. Но нить стянулась молниеносно. Он даже не захрипел – умер на месте, продержавшись несколько секунд.
Долговязому понравилось, что русский чекист следил за постом. Значит, Пронин действительно наш человек, американский. Русские бы не доверили такого человека корейским охранникам – вот и выставили этого, ныне покойного. Теперь нужно действовать быстро. Но нет. Сначала – подстраховаться. Долговязый вышел из амбара, обошел его, осматриваясь. Никого. Вернулся, спустился в подвал. Вот