«Это не мой дом», – понял он. Это вилла какого-то богача. Сюда приезжают на выходные. Виллой пользуются всего несколько недель в году, в основном летом. И поскольку он знал точную высоту потолка, а бедра стягивал пояс с инструментами, ему стало ясно, что он плотник, который делает здесь ремонт. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что хватит валяться без дела, пора вставать и браться за работу, но сознание туманилось и ноги оставались такими тяжелыми, что двигаться он не мог. Перед тем как вновь браться за дело, надо бы выяснить, что с ним приключилось.
Он бросил взгляд на журнальный столик, надеясь увидеть на нем телефон и вызвать скорую помощь, но там ничего не было. Заметив в одном из кармашков пояса с инструментами сотовый телефон, он как-то умудрился до него дотянуться, но стекло изрезала паутина трещин, а экран под стеклом мертвенно чернел, как пустой зрачок. Он стал нажимать кнопки, но ничего не произошло. С досады он швырнул бесполезный алюминиевый корпус через всю комнату. От этого раздраженного движения у него где-то глубоко внутри, в области копчика, что-то сдвинулось с места, и он почувствовал такую жуткую боль, будто кто-то резал его тело на куски газовой горелкой. Его чуть не оглушил собственный страшный крик.
С болью массой подробностей вернулась память – образы воспоминаний как птицы слетелись домой и расселись на ветвях сознания. Его зовут Лиам. Он канадец, хоть работает в Соединенных Штатах, – об этом явственно свидетельствует воздух: он теплее, в нем ощущается что-то химическое, вроде слабого запаха давно сожженной пластмассы. На дворе ноябрь. Он ремонтирует дом в Дарьене, штат Коннектикут. Ему тридцать четыре года, и, несмотря на все усилия матери, он продолжает оставаться Гринвудом.
Припасы
1 десятифунтовый пакет органического риса
1 десятифунтовый пакет органического гороха
1 десятифунтовый пакет органических соевых бобов
5 баллончиков аэрозольной краски «Крилон» каштанового цвета
1 пара болторезов на 36 дюймов
4 пакета белого сахара по 25 фунтов
2 блока ментоловых сигарет
Дерево на Хеллоуин
Лиаму десять лет, он свернулся калачиком на пассажирском сиденье маминой «вестфалии» небесно-голубого цвета. Уиллоу ведет машину от Ванкувера на юг вдоль побережья Тихого океана. Она без умолку трещит о вырубке лесов, кислотных дождях, безмолвной весне, грядущем экологическом армагеддоне и талидомиде, прикуривает одну сигарету от другой, а когда заняты обе руки, придерживает руль костлявым коленом. Лиам не ходит в школу. Он пытался ходить туда несколько недель в Уклуэлете, где они провели шесть месяцев, когда мать протестовала против вырубки леса, но возненавидел каждую секунду школьного заточения. Потом мама купила ему на барахолке несколько старых учебников для четвертого класса, которые он пытался штудировать в машине. Но чтение его утомляло, ему больше по душе было слушать рокот дизельного двигателя микроавтобуса, строгать