Я не нуждалась ни в чем и ни в ком. Мне тогда хотелось побыть одной дома и спокойно поработать. В мои планы не входил разговор с какой-то испуганной промокшей девицей, которой удалось преодолеть ворота в общем-то закрытого жилищного комплекса, подъездную дверь с домофоном и охранника. Хотя, как подсказывает мне мой жизненный опыт, охранник этот, верный своему обычаю, сидел на диванчике у себя в каптерке и смотрел телевизор… Совсем люди распустились. С этим надо что-то делать… Но я не об этом…
– Я приехала из Гданьска, – бормотала девушка. Было видно, что она хотела войти в квартиру. Хотела войти так же сильно, как сильно я не хотела впускать ее. Остатками хорошего воспитания я сдерживала себя, чтобы не захлопнуть дверь у нее перед носом. Я не собиралась помогать этой мямле выдавить из себя то, что она, по-видимому, собиралась сказать. Нечего сказать – нечего и стучать. Мне уже успел порядком надоесть этот странный визит.
– Потому что… вы были первой в списке, – прошептала девушка, сжимая в руках пухлую розовую папку.
Меня прошил озноб и охватило беспокойство. Единственный список, который пришел мне тогда в голову, был список Вильдштейна, составленный несколько лет назад. Для любого журналиста попасть в него – дело жизни, но даже в свои сорок я была слишком молода, чтобы оказаться в нем. Тем более под номером один.
– О'кей. Вы услышаны. Это все? – спросила я, желая поскорее избавиться от сумасшедшей, которая пришла ко мне с эпохальным открытием, что я была первой в каком-то чертовом списке. В списке на отстрел? Тем более я не хотела этого знать, потому что много кому в своей жизни я встала поперек дороги. Да той же депутатке-резвушке, о которой как раз собиралась писать. Я предпочитаю умереть внезапно, скоропостижно, потому что мне в принципе не с кем было прощаться. В конце концов, я была одна. И жила одна, и совершала пробежку каждое утро тоже одна, и даже в ресторан ходила одна. Единственное, для чего мне был нужен партнер, это секс. Я была полностью самодостаточна и хотела, чтобы так было всегда.
– Можно войти? – спросила она. Не, вы это слышали? Ну наглая, наглая молодежь: я же четко дала ей понять, что не ждала ее. Непонятливая. Придется объяснить.
– У меня сейчас нет времени, – сказала я. Конечно, воспитанный человек добавил бы «простите», но тогда, в том сумасшедшем мире, мне было совсем не до этикета. Короче говоря, выставила я девушку из дома прямо под проливной дождь, закрыла за собой дверь и пошла надирать задницу депутатке. В буквальном смысле этого слова, потому что та мочила свою жопу в бассейне с депутатом из оппозиционной партии. На следующий день об этом должны были узнать около семисот тысяч читателей. Только благодаря