Я представляла себе эту женщину, выходя из дома в то утро, когда получила Ваше письмо. День был пасмурный, облака сгустились за сараем, и хотя дождь еще не начался, на улице уже стало темнее, чем дома. Я вышла во двор, как и каждое утро, чтобы дать корм курам. Может быть, это делала и та женщина. Вы не упоминаете домашнюю птицу, возможно, ее следы не сохранились или породы птиц, годных в пищу, в то время еще не вывели. Не знаю точно, что держала в руках моя женщина из железного века, но я лично несла корм в старом пластмассовом ведерке, в котором когда-то продавался крысиный яд. Что бы ни было у нее в руке, наверняка можно сказать одно: этот предмет точно не был сделан из пластмассы и не использовался прежде для эффективного уничтожения грызунов. Предполагаю, что именно грызунов она видела перед собой, стоя в дверях и глядя во двор, и скорее всего принимала их как нечто неизбежное. Наш задний дворик забетонирован, и поскольку Эдвард очень аккуратный фермер, там всегда чисто. Я слышала рев заведенного квадроцикла. Это наш сын Тэм, который живет в домике в паре сотен метров от фермы, отправился проверить овец на пастбище. Через открытую дверь за моей спиной доносились звуки радио. Несмотря на то, что Тэм живет совсем рядом и у него двое маленьких детей, их я не слышу. В этом смысле жизнь женщины из железного века была богаче моей. Однако, наблюдая за внуками, я с удовольствием делаю вывод, что каждый день жизни для них – это приключение, в то время как в железном веке, осмелюсь предположить, каждый день жизни ребенка матери и бабушки считали битвой, в которой они одержали победу. Я чувствовала запах жимолости, растущей за стенами сада, и не столь приятные ароматы из тележки с навозом, приготовленной для удобрения полей.
Должно быть, я простояла с ведерком в руках довольно долго, потому что во двор вышел Эдвард и поинтересовался, не случилось ли чего.
– Нет, все хорошо, – ответила я. – Просто осматриваюсь.
Он встал рядом со мной, и мы еще какое-то время постояли, глядя вокруг. Он указал мне на водосточную трубу, нуждающуюся в ремонте, а потом на куст крапивы, который давно было пора истребить гербицидом.
– Хорошо иногда постоять и посмотреть вокруг, – сказал он.
Эдвард гораздо больше похож на мужчину из железного века, чем я – на женщину того же времени. Он всегда живет в моменте, как, наверное, жили они.
Я все еще ничего не знаю о Вашей жене.
С наилучшими пожеланиями,
Тина
Силькеборг
2 мая
Дорогая Тина,
в то утро, когда у меня в руках оказалось Ваше письмо, я вышел из дома и посмотрел вокруг. Кур у меня нет, да и вообще я обычно не выхожу из дома по утрам, только когда наступает время идти на работу. Тогда я думаю лишь о том, не забыл ли чего и какие у меня сегодня планы в музее.