В этот раз у Эмре почти получилось сесть, но от боли в ушах зазвенело. Наконец он нашел правильное положение: перекатился на здоровый бок и поднялся, помогая себе руками. От усилий его бросило в пот. Эмре посидел немного, прислушиваясь к далекому звону кузнечного молота, кое-как встал, облизнул пересохшие губы. Перед глазами плясали звездочки, но он с трудом добрел до столика и жадно осушил стоявший на нем кувшин. Да благословят тебя боги, Чеда!
От воды заболел желудок, но даже боль лучше, чем жажда. Эмре с трудом дохромал через общую комнату до спальни Чеды. На полпути закружилась голова, забухало в груди сердце. Он едва не позвал на помощь, но в последний миг промолчал. Чеда и так позаботилась о нем, наверное, даже спасла, нечего дергать ее по пустякам, как ребенок.
– Чеда? – справившись с головокружением, он отдернул плотную занавесь, закрывавшую вход.
Чеда лежала, отвернувшись к стене, и даже не пошевелилась. Эмре хотел подтащить поближе стул, но ребра воспротивились. Здоровой рукой кое-как получилось совершить этот подвиг, хотя ножки стула душераздирающе скрипели по полу. А вот сесть оказалось сложнее – раны словно горящим маслом обмазали.
И все-таки, даже не снимая бинтов, он знал, что Чеда наложила идеальный шов. Эмре уже видел, как она зашивает раны: напоролся на камень, пытаясь влезть на старую крепостную стену, и получил возможность проверить ее умения. Она постоянно латала и себя: то после уличных драк, то после боев в Яме. Иногда – после вылазок в пустыню.
«Ты вся в мать», – ругал он Чеду. А она улыбалась в ответ, довольная сравнением.
– Чеда, – повторил он, убедившись, что голос больше не дрожит от боли. – Я знаю, что ты не спишь. Ты же обычно храпишь, как бык.
– А ты обычно воняешь, как бычий навоз, – буркнула она в стену. Он рассмеялся было, но тут же зашипел от боли. Чеда говорила как-то странно, будто перебрала арака и страдала от похмелья.
– Чеда, что случилось?
Какое-то время она молчала, тяжело дыша, будто собиралась с силами, чтоб ответить. И наконец повернулась к нему – тяжело, словно корабль, переваливающий через бархан.
– Да что за…
Ее левый глаз заплыл, кровь запеклась на лбу. Одежда порвана, губа раздулась.
– Ходила в Ямы. – Она попыталась улыбнуться, но получилась гримаса. – Проиграла одной крутой лестнице.
– Не шути со мной. – Он подтащил стул ближе, не обращая внимания на собственную боль, в бессильном гневе глядя, как дрожат пальцы Чеды, как она съеживается под одеялом. Белую Волчицу избили, как упрямого мула!
Он своими руками порешит этих людей, кем бы они ни оказались.
– Кто это сделал?
Короткий выдох. Боль явно мешала Чеде вдохнуть глубже.
– Не