Ходить по западным районам, сияя серебром, было неосмотрительно, особенно если дело касалось Отмелей, но Чеда не могла смотреть, как тускнеет мамин последний дар.
– Помнишь книгу, которую ты мне отдал, когда мама умерла? – спросила она, пытаясь оттереть упрямую патину. Ответом ей был скрип пера по бумаге. – Дардзада!
– Ну чего тебе еще?
– Мамина книга. Ты ее помнишь? – Он пожал плечами. – Мама о ней когда-нибудь говорила?
Вот теперь он поднял голову.
– Что?
– Она когда-нибудь говорила об этой книге?
– Нет, зачем бы ей?
– Потому что мама дорожила ею. Я помню, как она читала ее по ночам.
Выражение его лица смягчилось. Если б Чеда не знала Дардзаду, решила бы, что он ударился в воспоминания.
– Твоя мать была женщина образованная.
– А про асиримов она когда-нибудь говорила?
Дардзада закатил глаза и вновь вернулся к своим записям, обмакнув перо в чернила.
– О них все говорят, Чедамин.
– Да. – Она закончила полировать медальон. Теперь он сиял, как в тот день, когда она получила его из рук Дардзады. Худший день в ее жизни. Чеда сморгнула слезы и вышла в торговую комнатку. – Она когда-нибудь их видела?
– Мне-то откуда знать?
– Дардзада. Она их когда-нибудь видела?
Наверное, он услышал что-то в ее голосе, потому что поднял наконец голову.
– Чего это ты спрашиваешь? Что случилось?
Он спрашивал искренне. Понятия не имел, что произошло.
– Ничего, неважно.
– Ты меня за дурака не держи. Пришла наутро после Бет За'ир, просишь молочко, спрашиваешь про асиримов. Не ходи к тем деревьям, девчонка, оно того не стоит. Твоя мать умерла из-за этой дряни, и ты умрешь.
– Я туда и не ходила.
– Не ходила? – Дардзада выпрямился и обвиняюще ткнул в нее пером. – Тогда скажи-ка, Чеда, что у тебя в медальоне?
Чеда почувствовала, как горят щеки.
– Это мамино.
Дардзада рассмеялся.
– Вот именно. Лучше б я никогда его тебе не давал. – Он заметил боль в ее взгляде, не мог не заметить. Но снова отвернулся. – Все, иди отсюда. Отнеси молочко своему драгоценному Эмре.
Она послушалась. Но смех Дардзады еще долго преследовал ее по раскаленным улицам.
Глава 8
Чеда хотела побыстрее вернуться к Эмре, но оставалось еще одно неотложное дело. По дороге она свернула на большой базар и за три кхета купила пригоршню кумкватов.
– Не видела тебя тут раньше, – сказала Чеда сидящей на корточках торговке, кундунке с пышной кудрявой шевелюрой, одновременно пытаясь разглядеть кое-кого в толпе.
– Караван прийти утра вчера, – ответила та с сильным акцентом, улыбаясь, будто услышала отличную шутку.
– Откуда ты?
– Утро вчера.
– Нет, откуда? Ганаиль? Альдамласа?
– Ганаиль, – отозвалась женщина, не переставая улыбаться.
Чеда