Позднее я вернулся в свою резиденцию в садах Ватикана, которая, если не считать пепла и сажи, никак не пострадала от пожара.
На землях вокруг ипподрома Калигулы с привезенным из Египта обелиском рабочие подготавливали ряды домов-убежищ.
На этом ипподроме я научился править колесницами и готовился принять участие в гонках, но сейчас все изменилось. Теперь восстановление после пожара было моей главной целью. Здесь можно было разместить тысячи людей, а если этого будет недостаточно, я открою императорские сады: сады Цезаря, сады Саллюстия, Сервилиевы сады.
И наконец я смог послать письмо Поппее, в котором коротко рассказал об обстановке в Риме. Написал, что она может ко мне приехать и это вполне безопасно. Однако поскольку я буду дни напролет занят устранением возникших в связи с пожаром проблем, то, хотя дворец не пострадал от огня, возможно, ей будет лучше еще какое-то время оставаться в Антиуме.
Мечтаю о встрече с тобой, но пока готов довольствоваться мыслью о том, что ты в безопасности и мы снова будем вместе, когда самые тяжелые времена останутся позади.
Я твердо верил, что Поппея сама решит, как ей поступить, и никто из богов не в силах на нее повлиять и тем более нас разлучить.
Далее надо было осмотреть прилегающие к стенам Рима земли.
На этот раз меня сопровождали только Эпафродит и Тигеллин. В разговоре с ними я упомянул о плохом настрое Фения.
– Да он вообще такой кислый по натуре, – попытался отшутиться Тигеллин. – Ты разве не замечал?
– Нет. – Я бы заметил, но что-то определенно изменилось.
Земли к северу от города являли собой печальное зрелище: обездоленные люди нашли приют в гробницах и мавзолеях, что построили вдоль дорог богатые римляне, портики и святилища давали крышу, на выложенных мрамором полах можно было спать, не опасаясь грызунов, но у людей не хватало воды и пищи.
На саркофагах сидели изможденные от голода дети и смотрели пустыми глазами в никуда. По полям бродили толпы людей в грязных лохмотьях. Кто-то сидел вокруг костров, некоторые просто лежали без движения на земле.
Отчаявшиеся голодные люди запросто могли на нас напасть, так что я для маскировки тоже обрядился в драный грязный плащ.
Сначала надо было оценить масштаб проблемы, а потом уже приступать к ее ликвидации – и первым делом послать к этим людям гонцов, которые направят несчастных в приготовленные для них временные убежища.
И все время, пока мы осматривали местность за стенами города, нас сопровождали стоны и плач обездоленных людей.
В какой-то момент я заметил высокую фигуру человека, который бродил среди них и, наклоняясь к ним, выслушивал их жалобы и мольбы.
– Как я уже тебе говорил, некоторые из них молят об избавлении от страданий, – напомнил мне Эпафродит.
– Скоро оно будет им даровано.
– Ты