Когда пачки денежных купюр были уложены в мешок, я сказал солдатам по-польски:
– Не трусьте, мужики. Мы знаем, что вы из-под палки служите своим панам, и вас не тронем. А офицерские деньги используем на нужды народа. Пану казначею выдадим расписку, и идите на все четыре стороны.
Чижевский составил расписку, подписал ее «Патриоты» и приказал солдатам и казначею не спеша двигаться дальше по своему маршруту. Бледные, молчаливые, они медленно поехали.
Так, без особых сложностей и без жертв прошла наша первая боевая операция в тылу врага. Все участники акции чувствовали себя замечательно, у них как бы прибавилось сил и решимости для дальнейшей борьбы.
Часть захваченных денег мы отсчитали для Зыса, который, соблюдая все меры предосторожности, распределил их между особо нуждающимися крестьянами, а часть оставили для кассы отряда. Все участники налета поодиночке возвратились в свои деревни и тщательно запрятали оружие.
В лагере нас ждал Нехведович. Мы подробно доложили ему о налете и передали деньги.
Мы ждали, что в район нашего нападения на войскового казначея будут посланы каратели. Но во всех окрестных деревнях все было спокойно. Польские власти почему-то сделали вид, будто ничего особенного не произошло.
Той порой мы запланировали вторую боевую операцию, на этот раз покрупней. Растущим партизанским группам требовалось оружие и боеприпасы. Разведчики Зыса узнали, что по той же дороге через три дня должен пройти обоз с вооружением. Было решено отбить это вооружение.
Нехведович, занятый сложной работой по поддерживанию контактов с уездкомом, и этот налет поручил провести мне. С помощью солтыса Зыса я набрал 50 повстанцев, разбил их на три группы и разместил в лесных засадах севернее деревни Гравец. В ходе подготовки к операции учел дельные тактические советы Николая Рябова.
Мне все больше нравился этот спокойный, уверенный в себе человек, променявший офицерскую карьеру сначала на нелегкую долю краскома, а потом на тяжкую и рискованную судьбу партизана. Он мог бы остаться на хорошей командной должности в Красной Армии, но не сделал этого, а добровольно пошел во вражеский тыл. И сейчас вел себя так, будто всю жизнь только и занимался нелегальной работой и боевыми налетами.
Часто беседуя с Рябовым, я узнал, что он не из дворян, не из помещиков или купцов, а сын рабочего. До первой мировой войны, отказывая себе во многом, учился, мечтал стать инженером, а когда мобилизовали в окопы, дослужился до офицерского звания, однако с самого начала революции стал на сторону трудового народа, вступил в партию большевиков и активно участвовал в борьбе против