– Как и где нам встретиться с ним? Владимир Пуговка подумал и ответил»
– В сумерках приходите ко мне в хату. Полиции в нашем селе нет, народ дружный, доносчиков не водится.
С тем Пуговка и ушел, а мы посовещались и решили, что человек вполне заслуживает доверия и что от него может протянуться ниточка к другим патриотически настроенным крестьянам, из которых мы и попробуем сколотить подпольную группу.
Утомленные долгим переходом, мы улеглись на сухой полянке передохнуть, а с наступлением темноты отправились к Пуговке. Хата у него большая, просторная, из двух половин. В передней печь и стол, в другой комнате кровать, белые занавески, множество фотографий в затейливых рамочках, среди которых мы узнали снимок Владимира в солдатской форме старой армии. Шкаф, диван, фабричного изготовления стулья – все это говорило о том, что хозяин далеко не бедняк. Но и не мироед – заработано собственным горбом. Вон какие натруженные руки у Владимира и у его такой же сухощавой, жилистой жены.
Угощали нас вареной картошкой и кислым молоком. Во время ужина в избе появился коренастый мужчина с крупными чертами лица, толстощекий, пышущий здоровьем. Одет он был в пиджак и галифе из домотканого серого сукна, в крепкие яловые сапоги. Здороваясь, руку жал до боли, а говорил тенорком:
– Молчанов, Илларион Спиридонович. Житель здешний. Жена Пуговки занавесила в спальной окна и сказала:
– Можете там спокойно посидеть, я мешать не буду. Мы перешли туда. Я начал без предисловий:
– Мы явились сюда, на свою родную землю, чтобы помочь здешним партизанам организовать народ на борьбу с оккупантами. На всей территории Западной Белоруссии и Западной Украины развернули действия повстанческие отряды, которые жгут имения помещиков, истребляют карателей, наиболее реакционных чинов полиции, защищают население от разнузданного панско-шляхетского террора. Недалеко время, когда Красная Армия перейдет в новое наступление на Западном фронте, все патриотические силы должны готовиться к этому и помогать ударам красных войск.
Рябов дал Молчанову листовку с призывом еще сильней развертывать народное сопротивление белопольским захватчикам. Илларион прочел, помолчал недолго и заговорил:
– Рад, что вы появились у нас, товарищи. Я же старый солдат, хотя мне и чуть больше двадцати. Красная Армия родная мне, равно как и рабоче-крестьянская власть. Тяжко сидеть сложа руки и наблюдать разгул оккупантов на советской земле. Хочу бороться. Многие наши односельчане тоже хотят. Некоторые имеют оружие. И в окрестных селах немало настоящих патриотов свободной Белоруссии – в Боярщине, Шейках, в местечке Германовичи…
Беседа продолжалась за полночь. По существу, в здешней местности уже существовал партизанский отряд, надо было только окончательно оформить его организационно, получше вооружить, проинструктировать и разработать план боевых операций. Этим мы и занимались в продолжение следующих нескольких дней нашего пребывания в Великом Селе. Пользуясь шифром, я составил