Вернувшись к отцу, Лиза облегченно вздохнула, ее утомил этот долгий танец в компании молодого князя Воронцова.
– Вы не хотите что-нибудь выпить, Лиза? – вдруг спросил Александр.
– Да, я бы с радостью сделала перерыв и немного отдохнула, – ответила девушка и коснулась руки отца. – Папенька, вы не возражаете, если я пройдусь, здесь в зале очень душно!
– Конечно, милая! Александр, не проводите Лизу? – улыбнулся Алексей Дмитриевич. – А мы с вашим отцом, пожалуй, выкурим по сигаре.
– С удовольствием, ваше сиятельство! – молодой человек предложил Лизе руку. – Прошу вас!
Девушка как-то судорожно вцепилась в рукав офицера, и он накрыл ее пальчики своей рукой.
– С вами все в порядке, Лиза? – спросил он ее, когда они вышли в банкетный зал.
– Да, просто у меня немного закружилась голова! – девушка вымученно улыбнулась.
– Что вам принести? Лимонад? Шампанское? Может быть, просто воды? – спросил князь, когда она опустилась на стул.
– Прошу вас, Александр, не уходите!
В противоположном конце зала девушка заметила Виктора с бокалом в руке, который пристально смотрел в их сторону. Александр проследил за ее взглядом и нахмурился.
– Виктор вас чем-то обидел?
– Нет, что вы… – Лиза вздохнула, – просто я… я не знаю…
– Вы его боитесь? – Александр присел рядом и посмотрел девушке в глаза.
– Скорее нет, но… Скажите, а он всегда такой высокомерный?
– Виктор? Высокомерный?
– А вы не замечаете?
– Я не видел брата много лет, и после его возвращения у нас еще не было возможности как следует пообщаться. Лиза, возможно, вам показалось…
– А на самом деле он добрый и хороший… – она грустно улыбнулась. – Я уже слышала это от вас в тот день, когда вы спасли меня от собаки, которую на меня натравил Виктор! Скажите, Саша, вы, правда, не видите, какой он?
– Вижу, я же не слепой! – вздохнул Александр. – Но, какой бы он ни был, Виктор – мой родной брат.
– То есть вы хотите сказать, что если нужно будет, то вы будете его защищать ценой собственной чести или жизни, только потому, что он ваш брат?
– Да! А разве может быть иначе?
– Но если его проступок будет очень серьезным?
– Лиза, я не судья! И не берусь судить! – князь снова глубоко вздохнул. – Поймите, Лизонька, даже на войне нет черного и белого! Вся наша жизнь – это сотни оттенков серого цвета, и не всегда понятно, какой из них светлее, а какой темнее. Это очень тонкие грани. А в отношении близких людей они и вовсе стираются. Но я верю, что если человек действительно совершает серьезный проступок,